– Я н-не вкусная… – сипло прошептала она, незаметно прижавшись спиной к преграде. С ужасом водя рукой по деревянной поверхности, девушка искала ручку на ощупь, при этом не спуская взгляда с немигающих звериных глаз, – я-я случайно сюда заглянула… давай, я пойду туда, откуда пришла, а ты сделаешь вид, что меня и не заметил… или не заметила? Я костлявая-а-а! – не сдержалась Вэлл, когда преграда резко исчезла, и она сама упала на пол. Моментально перекатившись, девушка хотела подняться и броситься прочь, но бархатные туфли перед её носом заставили медленно поднять взгляд на изящные щиколотки, а после и вовсе заскользить по стройным ногам, что скрывались под чёрным платьем. Перед ней явно стояла женщина, чьё лицо скрывала тень.

– Д-добрый день, уважаемая вайслена… – выдала Вэлл, разумно посчитав, что лучше та смутится, что её назвали высоким титулом, чем выйдет недобор.

– У вас интересная форма приветствия, милочка, – медленно протянула женщина, отступая назад, – вставай, раз пришла… я как раз собиралась пить чай.

Её голос казался сиплым, словно она долгое время молчала, при этом он звучал достаточно молодо, что заставляло задуматься, почему она обитает в этом забытом замке.

– Йерифэ, – громко свистнула женщина, и через распластавшуюся на полу Вэлл резво перепрыгнула рыжая тень.

Женщина удалялась, и девушка, выдохнув, заставила себя подняться и поспешить следом.

К её удивлению, они довольно быстро оказались на кухне, залитой не только светом уходящего светила, но и до боли понятного и родного живого огня. Тот весело играл в свечах, что стояли в громоздких старинных подсвечниках.

Женщина же была не просто в самом расцвете лет, она была диво как прекрасна. Её яркие ультрамариновые волосы мягкой волной спадали до самой поясницы, а таких насыщенных синих глаз не было даже ни у кого из Тюриннов, а о правильных чертах её лица мечтал каждый художник в родном мире Вэлл. Пресловутое золотое сечение явно было писано по образцу этих черт. Что в очередной раз заставляло задуматься: «почему она здесь?»

В ногах женщины крутился рыжий зверь. Его можно было бы принять за кота, но он был раза в два больше даже откормленных мэйнкунов, да и ушки были маленькие, округлые, зато лоб широкий и глазки злые, словно зверёк представлял, что уже всю её обглодал и кости во дворе закопал, а красавица-хозяйка обломала ему такой чудесный план на ужин.

– Простите, это родовой замок Тюриннов? – сглотнув, Вэлл отвела от него взгляд, когда тот показательно облизнулся, и решила уточнить у хозяйки кухни, видя, что она не спешит начинать беседу. – Прошу прощения, что нарушила ваш покой. Я совершала верховую прогулку, и замок показался таким очаровательно прекрасным…

– Обычно его считают холодным и негостеприимным, – хмыкнула она, прерывая её восхваления.

– Есть за что, но в холодной сдержанности своя завораживающая прелесть…

Изящная иссиня-чёрная бровь выгнулась на кукольном лице женщины. А Вэлл, словно загипнотизированная, следила за этим простым движением, не в силах отвести взгляд. Сколько же ей лет? Всем бы так выглядеть…

– Присаживайся, – указала женщина рукой на лавку вокруг большого деревянного стола, что стоял посередине кухни, – хозяйские покои закрыты. Так что не обессудь, но чай мы будем пить здесь.

Вэлл не нужно было уговаривать дважды, она тут же присела на лавку, отмечая, что кухня сверкает чистотой: медные кастрюльки и сковородки аккуратно висят от большей к меньшей; на широких подоконниках стоят длинные горшки с зелёной травой; некоторые кустики цветут яркими синими цветочками, а какие-то – фиолетовыми; всё здесь сверкает чистотой, что стало понятно, когда Вэлл кинула взгляд на синевласку. Та только водила ладонью над чайником и чашками, а они сами, подпрыгивая в воздухе, весело стремились наполниться ароматным напитком, в это время вазочки с печеньем и чем-то, похожим на местные конфеты, запрыгали по столу, останавливаясь около неё.