— Ладно. Тогда что в его понимании должна надеть я, чтобы выглядеть богиней?

— Доверься моему вкусу, и Цукерман от тебя глаз не отведет.

Так старается, что обидно становится. Неужели Барс правда хочет избавиться от меня и спокойно отдаст какому-то мажору? Даже не попытается отвоевать? Слабак и трус!

— Надеюсь, — отвечаю, задрав подбородок. — Тогда идем в зал убеждать твое неудачное прошлое, что между вами уже ничего не может быть!

Подаренная мной надежда встречается довольной улыбкой и блеском твердой уверенности в глазах.

Оставив вещи на стойке примерочной, мы выходим в зал и прогулочным шагом двигаемся вдоль тусклых однотонных блузок. Ни рисунков, ни бантов, ни страз. Тоска и только! Сердечко колоть начинает, когда поворачиваюсь в сторону ярких платьиц. С колибри очень хорошенькое, миленькое. Я бы в нем была красавицей.

Встретившись взглядом с Барсом, выдыхаю и переключаюсь на две блузки, представленные им.

— Между ними разница? — спрашиваю, ни капли не очарованная его выбором.

— Как минимум, они разного оттенка, — отвечает Барс. — Она нас заметила… Сюда идет…

Я выхватываю у него блузки, возвращаю на место и поворачиваю его к тайтсам унисекс. Впопыхах взяв большого размера, как можно громче говорю:

— А как тебе эти, Арсюш?

— Арсюш? — хмурится он, грудью коснувшись моего плеча.

Девка совсем близко. Я уже чувствую едкий запах ее духов и заявляю еще громче:

— Уверена, твоему Димасику понравится твоя обтянутая попка. — Прикладываю тайтсы к поясу остолбеневшего Барса и причмокиваю. — Да-а-а… Ваши отношения точно выйдут на новый уровень.

— Арс? — удивленно дает о себе знать девка.

Я оборачиваюсь и приветливо улыбаюсь ей, а она смотрит на нас с нескрываемым шоком. Однозначно расслышала про Димасика и обтянутую попку.

— Арсюш, ты как всегда, — хохочу я в стиле его кобыл. — Шагу ступить не можем. Везде твои знакомые. Правда, в этот раз хоть девушка. А то все парни и парни.

У меня над ухом скрипят его зубы, и я спешу втюхать ему тайтсы.

— Иди примерь, а то твой Димасик скоро подъедет. Нельзя опаздывать на свидание.

— Привет… — отвечает он с запинкой на шевеление отвечающих за память женских имен извилин.

Она окидывает его взглядом и улыбается уголком губ.

— Симпатичные, — кивает на тайтсы. — Твой Димасик будет в восторге. — Сделав шаг назад, разворачивается и, доставая телефон из сумочки, спешит на выход, отстукивая каблуками по кафелю.

— Фух, — отпыхиваюсь я, — не так уж и сложно это было. Пронесло, Барсик… — Поворачиваюсь к нему и сталкиваюсь с сердитым, опасным, колючим взглядом его потемневших от злости глаз.

Бежать некуда, позади стойка с одеждой, а он напирает одержимой местью кошкой. Бровью не поведя, откладывает тайтсы и рычит:

— Ты вообще соображаешь, что натворила? Ты всю мою репутацию испортила!

— Да кто ей поверит? — бормочу, задрожав. — Ты сам сказал сыграть роль твоей подружки. А подружки бывают только у геев!

Зря озвучиваю это растаптывающее достоинство настоящего мужчины слово. Обвив мою талию рукой, он резко дергает меня на себя, едва не выбив дух, и шипит:

— Сейчас я тебе покажу, какие бывают подружки у парней с традиционной сексуальной ориентацией.

Да, покажи! А я убегу. Но ты догони и еще раз покажи. Я буду сопротивляться, царапаться, кусаться, ругаться, кричать, брыкаться, но не отступай, умоляю.

Похоже, мои шальные мысли контурной картой проявляются на лице, обрисовывая взору Барса все в колоритных картинках и даже гифках, потому что его кровожадный оскал смягчается, становится больше насмешливым, чем угрожающим.