— В прошлый раз я готовил противосиняковую мазь для академического лазарета, — задумался лектор Шатрэн. — Но вы это и сами знаете. Пока меня больше ни о чем не просили, так что… что бы мне такого придумать? Хотите сделать что-нибудь особенное?

— Хочу сделать что-то, чего никогда раньше не делала, — я вызывающе улыбнулась, все же стараясь не перегибать палку. — Но это что-то не должно занимать много времени. Два, три, максимум четыре часа. Что-то более сложное, думаю, стоит оставить на другой раз.

— Сколько академических лет вы прошли на домашнем обучении, Ани-та? — заговорщически спросил меня лектор Шатрэн, и мои руки похолодели. Раз он знал мое имя, значит точно был в сговоре с ректором Алгарсисом и папашкой. Иначе ему бы не назвали мое имя.

— А вы предположите.

— Противосиняковая мазь изучается практически в самом начале первого года. А жидкие эликсиры в академической программе не изучаются вовсе, — с усмешкой поддел мужчина, явно намереваясь вывести меня на чистую воду. — Было бы довольно странно считать, что я не замечу кражу. Зачем вам понадобились настолько серьезные составы?

Я влипла? Дакар предупреждал, что лектор Шатрэн быстро заметит исчезновение ингредиентов, но я и подумать не могла, что все случится настолько быстро. С момента кражи прошло менее шести часов. Он вокруг да около коробок ходил и все время пересчитывал?

Он не оставлял мне другого выбора. Он знал, что это я каким-то необыкновенным образом дважды пробиралась в подсобку зельевара для кражи. Видимо он подумал, что сейчас поймал меня с поличным. Вот только я вроде как не успела ничего украсть во второй раз.

— Я объясню, — пообещала я, зная, что не исполню обещания, и послала маленькую искру магической силы, чтобы распахнуть халат.

От вида белья брачной аферистки Шатрэна повело. Я совершенно не ожидала подобного эффекта и не стала испытывать судьбу. Я немедленно выхватила из подвязки атамэ и в два шага приблизилась к мужчине. Активировать зелье приходилось уже в движении. Оставалось всего пятнадцать или двадцать сантиметров, как сильные мужские руки перехватили мои запястья.

Его инстинкт самосохранения перебарывал эффект магического артефакта. В глазах не было осмысленности. Я не видела в них ни проблеска сознания, но его руки знали свое дело. Мне не хватало сил перебороть его физическую силу и воткнуть атамэ в грудь. Нужно было целиться в спину! Какая мораль, когда от этого зависела моя жизнь? Но он был сильнее меня, а я не хотела сдаваться. Я не имела права.

— Я не позволю себя продать, чертов работорговец! — крикнула я, и на доли секунды его руки неожиданно ослабли.

Атамэ вошел в его грудь, словно в подтаявшее сливочное масло. От ужаса совершенного зла я распахнула глаза, чувствуя горячую алую кровь на своих руках. Водный барьер покрывал мою одежду и тело в гробовой тишине. Было настолько тихо, что я услышала треск камня в кольце Шатрэна.

— Минт! — заверещала хуже пожарной сирены взрослая женщина, вдруг появившаяся из ниоткуда.

Меня снесло ее гигантской энергетической волной, и я пролетела через всю аудиторию, врезавшись в книжный стеллаж. Я, теряя сознание, тихонько скатилась на пол, и меня засыпало потревоженными книгами.