— Хорошо. Я надену. Но ты отвернешься! — у меня щеки вспыхнули от смущения и уши покраснели. Я остро чувствовала, как стало жарко. Никогда не думала, что надену настолько откровенное белье.

— Я вообще уйду! Ты же сама сказала, ужин выбросить! Заодно проверю, отравлен ли он? И если да, то стащу что-нибудь из столовой, чтобы ты с голоду не померла.

12. 12

Таки я решилась кардинально изменить свой наряд. Я не сразу сориентировалась, как правильно надеть на себя ворох белоснежных кружев и атласных лент. Вот с пояском и чулочками проблем не возникло. Все интуитивно понятно плюс в рекламе показывали, что с ними делать надо.

Переодеваясь, я вспомнила, что оставила в форменном халатике иголочку, и не смогла найти ее. Я точно помнила, что приколола ее слева на груди в паре сантиметров от края и острый конец уткнула в железное украшение. Видимо иголочка посчитала себя ненужной и исчезла в неизвестном направлении, спрятавшись где-то в горах свалки.

Только я хотела подумать, что так тому и быть, как рваные лоскуты халатика под моими пальцами как по волшебству вернулись в первозданный вид. Не поверив своим глазам, я посмотрела на пальцы и увидела маленькую золотистую точку в месте укола иголочкой. Все-таки она не сбежала от меня. Почему-то эта маленькая шалость меня порадовала, и я улыбнулась.

— Дакар? — позвала я призрака, готовая реализовывать наш план. Всю иномирную одежду я оставила на диване, а вместо домашних тапочек надела аккуратненькие белые туфельки без каблучка. Они единственные из всех найденных подходили по размеру. — Ушел! А как мне через лабиринт одной проходить?

— Зеркало попроси, — вздохнул диван. — Оно тебя в любую точку мира переправит.

— И в рабочий кабинет Вайса? — недоверчиво спросила я, подняв взгляд на старенькое зеркало. Изображение города в отражении помутнело и появился интерьер темной, но чистой кладовой, заставленной различными коробочками и баночками.

— В его подсобку, — сонно ответило зеркало. — В кабинет не могу. Там нет зеркал. А в подсобке Вайс поставил, чтобы быстро перебегать из кабинета сюда.

— В подсобку так в подсобку, — согласилась я, потуже завязывая подвязку на правом бедре. Атамэ мне нужно было куда-то засунуть. Не в руках же тащить, чтобы он сразу увидел и сразу все понял. Но халатик пришлось оставить практически расстегнутым. Только несколько пуговиц у талии выполняли свою прямую функцию. — По тайному ходу в одиночку я не смогу пройти.

— И атамэ не сможешь за собой унести, — предупредило зеркало. — Артефакты при превращении исчезают и возвращаются сюда. Будь осторожна в следующий раз.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнула и в качестве завершающего штриха надела широкий жемчужный браслет на левую руку, чтобы на правой не мешался, и подумывала примерить серебряную сережку, защищающую от магических атак. Вторая, к сожалению, не подлежала восстановлению. — Ай, лишним не будет!

Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, я прикоснулась к зеркальной глади и легко вошла в нее. Назад дороги не было. Уже вовсю шло время ужина, а значит у меня было времени меньше, чем полчаса, чтобы сделать это и вернуться в сокровищницу. Прятаться в заброшенной сокровищнице мне психологически нравилось гораздо больше, чем на свалке ненужных артефактов.

В подсобке приятно пахло мятным освежителем воздуха, и я в первый момент растерялась. Повторив про себя, как мантру три слова «отыскать, отвлечь, отнять». Я нашла взглядом дверь, ведущую в просторную учебную аудиторию.

С ним мы столкнулись на пороге. Передо мной открылась нужная дверь, и я лбом въехала в его белоснежный кафтан до того больно, что у меня на коже должна была отпечататься его пуговица. Лектор Шатрэн поражено воззрился на меня и отступил на шаг назад.