И я сама не люблю опаздывать, и у окружающих не вызывают уважения люди, не ценящие чужое время. А мне нужно производить на всех хорошее впечатление, ведь я в Талтайском регионе известная личность. Как-никак, я первый педагог из Талтаи, принявший участие в конкурсе Учитель года. Получается, лучшим учителем Империи я стала, а на родительское собрание к своему сыну прийти вовремя не успею? Этого никто не поймет, и все осудят.

За наших детей, пока они находятся в гимназии, отвечал Хас. По нашей с ним договоренности он также должен был контролировать их учебу и посещать все родительские собрания. Но в этом году его назначили заместителем директора по учебной работе, и, со слов бывшего, у него не было свободного времени на разговоры с учителями родных детей. Хотя можно было поспорить на что угодно, что все учителя были бы рады поговорить с заместителем директора гимназии, который также являлся и отцом их учеников.

Но я не хотела спорить с Хасом и настаивать на том, чтобы он продолжал контролировать обучение наших детей. Во-первых, я следовала совету родного сына и избегала лишнего общения с бывшим мужем даже по телефону. А, во-вторых, мы с Хасом сейчас по-настоящему ненавидели друг друга. Он воспылал ко мне ненавистью, когда я летом еще несколько раз отказалась вернуться к нему. Они со своей матерью почему-то решили, что я горю желание вернуть себе статус замужней женщины.

А я начала презирать Хаса с двойной силой после того, как по его вине Айла попала с ожогами в больницу.

Прошедшее лето оказалось очень богатым на разнообразные события… В начале августа Хас привел в дом еще одну жену. Его мама решила - раз бывшая сноха возвращаться с детьми под ее крыло не торопится, а молодая невестка нацелена на учебу и о детях не желает даже слышать - женить сына еще раз. Аминат не возражала быть в роли старшей из двух жен. Она сдала вступительные экзамены в педагогический колледж и мечтала посвятить все свое время получению знаний.

И Хасу подобрали девушку из очень традиционной и религиозной семьи.

Я на эту свадьбы идти обязанной не была. Но дети Хаса должны были выполнить своей долг перед отцом и тайпом и помогать на торжестве. Там Айла и облилась горячим мясным бульоном. На крупных мероприятиях, где много разной еды, случается всякое, и если бы девочке оказали первую помощь и сразу отвезли в больницу, ее раны были бы не такими серьезными. Но родная бабушка приказала восьмилетней девочке «забыть о слезах и не ныть», чтобы продолжить разносить угощения. И в больницу моя девочка попала только ночью, когда большинство гостей на свадьбе уже разошлись. В ожоговом отделении ей пришлось сдирать гольфы с ошметками кожи. Как она терпела эту боль целый день, я не могла даже представить.

Позвонить мне Айла не могла, свой новый телефон она оставила дома, чтобы бабушка его не забрала. Найти брата среди гостей у нее не получилось. Но к родному отцу просить о помощи она ходила, только он велел слушаться бабушку. Так и получилось, что последний месяц летних каникул моя дочь провела в больнице и на занятия вышла, не долечившись до конца. А шрамы на ногах у нее останутся на всю жизнь. Я знала, что страдания и слезы своего ребенка я Хасу никогда не прощу. Просто пока не знала, стоит ли ему мстить…

А сейчас я спешила на родительское собрание к Асхабу. В его классе была новая классная руководительница, из-за того что в гимназии расформировали класс. Из двух восьмых классов собрали один девятый. У моего сына появилось много новых одноклассников, и мне хотелось познакомиться с их родителями. Нам нужно было выбрать новый родительский комитет. Также много было вопросов по безопасности гимназистов, этическому, профессиональному и религиозному воспитанию. В общем, родителей девятиклассников ожидала не легкая беседа с чаепитием, а ответственная работа.