Рон, вернее их сопровождающий, быстро решает нашу проблему: транспорт до аэропорта и билеты на ночной рейс, утром мы будем дома.

Он же позаботился и о включении гостей Регины в свою группу. Не из-за Рона, из-за нее. Как там его? Илья Качалов? Знакомы. С ней все… знакомы. Ну, да-да, помню - частичная свобода. Здесь хоть один процент оставь, будет предостаточно.

— Хватит обниматься, как будто больше не увидитесь! — не выдерживаю я традиционных прощаний Бени и того, что она уже чуть ли не десять минут тискает Регину.

— Ты ничего не понимаешь! Путь должен быть добрым! Ну-ка, иди сюда!

К счастью, мне достается сильно укороченная версия. Хотя… На мой путь что, добра не хватило?

Выезжаем уже в полночь.

— Тебе досталось больше доброго пути, — притягиваю Регину поближе к себе, — буду всю дорогу держаться за тебя. Не против?

Смеется.

— Она тебя за все годы знакомства уже так подпитала, что можно вообще не прощаться. В связи с чем я совсем не против подержаться за тебя.

Перехватывает мою руку, накрывает поверх своей и прижимает ее к груди. Устраивает голову у меня на плече, закрывает глаза:

— Я немного посплю? Плохо спала первую ночь. Непривычно.

— Конечно, — соглашаюсь я, а перед глазами, черт его подери, появляется этот Илья, а за ним и Торопов.

— Регина.

— Да?

— У меня тоже есть условие.

— Да? — открывает глаза и поворачивает голову, не отрывая от плеча.

— Ты ни с кем не встречаешься, кроме меня.

— Но ведь ты будешь встречаться.

— Это твое условие.

— Богдан, ты имеешь отношение к тому, что Ник стал слишком занят в последнее время?

Ревность мгновенно разливается горячим густым варевом, обжигая внутренности.

— А если да?

— Если ты хоть чем-нибудь ему навредишь, узнаешь, как я мастерски умею пользоваться своими связями, — произносит она все тем же расслабленным, спокойным голосом.

— Ты мне угрожаешь? — поворачиваюсь всем корпусом, нависая над ней.

— Предупреждаю, как я веду себя, когда трогают моих близких.

— Близких? Для близкого он слишком быстро поменял тебя на другую, — не сдерживаюсь я, презрительно цедя ей в лицо.

— Степень близости для меня определяется не этим, Богдан.

Отталкивает меня, заставляя занять исходное положение, и опять с комфортом устраивается на плече.

— Чем же? — реально недоумеваю.

— Моим желанием проявлять заботу, независимо от обстоятельств. Другая, если она хороша, — это хорошо…

Что?!

— А я вхожу в число этих близких?

Молчание, как та приоткрытая дверь. Есть два варианта: либо ее откроют и позволят войти, либо громко и со вкусом захлопнут перед твоим носом.

— Ты на пороге. — Подтягивает мою руку еще выше к шее и замолкает, показывая, что разговор окончен. А спустя пару минут её дыхание замедляется и становится размеренным.

Милая, я точно намерен войти.

***

Бужу ее поцелуем, отвечает сонно и в то же время настолько горячо, что я серьезно раздумываю над тем, не пропустить ли рейс и не отправиться ли в гостиницу.

От этих мыслей сразу же воротит, как будто от чего-то грязного и неестественного.

Хм… Раньше меня такие вещи не смущали, наоборот, было логично не тащить в дом, даже тех, кого очень хотел.

Быстрый перекус, и полет, большую часть которого она так же мирно спит, позволяя беспрепятственно наслаждаться близостью.

Дышать собой. Но это такие крохи!

Ничего, осталось совсем немного.

Когда Регина просыпается, задаю вопрос, который не успел озвучить раньше. Что за дела у нее дома?

Дела оказываются личными… И вновь касаются человека из «близких».

Не многовато ли? А я, значит, на пороге…

«Близким» оказывается та самая Юля, подруга Энджи, которая оказывала первую помощь Рудову и Регине при покушении на них.