- Ну все, все. А ну отошли от девочки, вы так ее совсем задушите, - тетушка Сванхильд - суровая женщина, перед ней даже тролли трепещут. - Хватит, я сказала!

Она повысила голос, и гномы пристыженно притихли.

- Спасибо, тетушка, - я отряхнулась, оценила ущерб, нанесенный дорожному костюму и решила, что он незначительный. - Ребят, мы сто раз уже все обсудили. И попрощались сто раз тоже.

- Так эта… уезжаешь-то ты только сейчас, - буркнул Хаберг и остальная команда поддержала его нестройными голосами.

Вот демоны, я сейчас расплачусь! Только этого не хватало. Нельзя, чтобы они видели, как я реву. Я обвела повлажневшими глазами своих мальчишек. Моя команда. Моя Неукротимая Семерка, причина, по которой меня проклинали матриархи гномьих семей, а дядя Мерлик ругался и клялся, что никогда в жизни больше не возьмет на воспитание человечку. 

Сколько раз мы с Семеркой сбегали вместе от учителей, срывая занятия! Влипали в самоубийственные авантюры, устраивали розыгрыши, шарились по заброшенным штрекам.

Как они будут без меня? Кто научит их плохому?

- Ой, вот только реветь не надо! Вы что - меня уже похоронили?

- Ну… - мрачно протянул кто-то из семерки.

- Вот остолопы! Совсем в меня не верите! - я скорчила зверскую гримасу. - Отставить страдашки! Да я этого регента на мелкие тряпочки порву! 

Мальчишки подтекста не уловили и воспрянули. А вот грустный взгляд Сванхильд подсказал, что она-то все понимает.

- Может останешься? - спросила она со вздохом.

Отдать свою страну мерзавцу, убившему моего отца и братьев? Ну… так себе идея. 

- Некрасиво с моей стороны мотать нервы дядюшке Мерлику, когда в мире столько других достойных мужчин. И потом: я что - зря столько лет убила на изучение этикета?   

А еще, если пророчество правда, без трона жить я буду хорошо, но недолго. А вот моя страна наоборот - долго, но в тяжких муках. Судьба рода Ильден и Виндара связана богом Триксом, нам нельзя друг без друга. 

- Тогда возьми, - в ее руках появилась цепочка с крохотным фиалом на конце. Бледно-розовая жидкость внутри искрилась и переливалась перламутром.

“Бледная одурь” - вытяжка из белесого мха, который произрастает только на нижних уровнях подземных владений. Одна-две капли - глубокий сон без сновидений, десять - тихая и безболезненная смерть. Прелесть что за средство: не определить никаким детектором яда, антидота тоже не существует. Один минус - у отравленного синеют белки глаз и губы, слишком характерный признак.

Мои глаза загорелись, а жадные ручонки сами собой потянулись к цепочке.

- Вот спасибо, тетушка Сванхильд, ты знаешь чем порадовать девушку, - проворковала я, пряча цепочку со смертоносным содержимым под одежду.

Но последний и самый большой подарок сделал мне дядя Хельдик до поры взиравший на сцену с растроганной улыбкой.

- А я еду с тобой, - обрубил он непререкаемым тоном, когда я повернулась к старому гному, чтобы подарить и ему законную порцию обнимашек.

Это было даже лучше, чем на шестнадцатый день рождения, когда он подарил мне боевую секиру с отличным балансом и розовое платьице. Потому что дядюшка Хельдик, больше ста лет занимавший должность верховного казначея, финансист от бога. Да я бы почку (чужую) отдала за его помощь!  Без него мне ни за что не разобраться в такой жути, как отчеты министра финансов! Я, конечно, умница, но экономика всегда была моей болью…  

- А как же клан? А казна Бронзехельма?

“Молчи, дура, - возопил внутренний голос. - Хватай его в охапку и тащи в карету, пока не передумал!”

Послушав голос, я оглядела дядю Хельдика. Нет, не подниму.