— Хорошо. Посмотрим. Но, если судить по карте, то никаких гвоздичных полей мы проезжать не должны. Так?

       — Точно, — согласился Реток. — Другой дорогой идём. Пятеро молодых караванщиков у нас — надо показать что возможно. Да и по времени почти не проиграем. Но если ещё час не найдём ничего подходящего… Значит, не повезло! Зато тихо здесь. Рядом с зимовкой хохотунов живности не очень-то и сладко — взбрыкивают они иногда даже во сне.

       — А после зимовки они улетают? Или как? — спросил Арлей.

       — Кто ж их знает? Охотятся они далеко на западе и ничем не брезгуют! Но улетают, уползают или упрыгивают — никому не известно. А сейчас, зимой, они вялые, как и вся пустошная живность.

       — А крупнее этой парочки бывают?

       — По молодости мы наткнулись летом на одного, когда дорогу метили. В полтора раза выше! Только он хохотнул, когда мы ещё на подходе были. Далеко. Но хватило вполне! А когда мимо шли, он уже обедал…

       — Как это?

       — Ну как… Выпустил из себя то ли слизь густую, то ли желудок и тихонько так довольно ухал. О! Вот этот вполне подойдёт! Не очень большой и от остальных достаточно далеко. Алекс! Что думаешь об этом?! По мне, так в самый раз!

       — Согласен! — раздалось из рупоров. — Но надо встать подальше!

       — Хорошо! — согласился Реток. — Готовь своих! И чтоб мне тихо сидели!

       Пустошный хохотун, которого конюх определил, как подходящего, стоял от пути каравана примерно в километре и был гораздо ниже предыдущих.

       — И ты готовься, Дэйран! — усмехнулся Реток. — Ты стрелять будешь!

       — А убить этот столб вообще-то возможно?

       — Всё можно убить! — заверил конюх. — Дело в затратах и потерях. А в Пустоши, понятно, и расценки выше!

       Караван остановился гораздо дальше, нежели рассчитывал Арлей, и Реток наставительно сказал:

       — Стрелять будешь вон по тому холму справа. Один раз! И если что-то пойдёт не так — бей хохотуна по клюву! Ребята поддержат!

       — Читал… — заверил герцог.

       — Алекс! Готовы?!

       — Да!

       — Ну, тогда… Стоп! Всем ждать! — Реток выключил связь и виновато пояснил: — Про Риту забыли… Перепугается девка! Да и видеть это надо!

       Ритара, когда вошла в комнату управления, выглядела недовольной.

       — Слышала я про хохотунов! Караванщики рассказывали. И ничего красивого в них нет!

       — Возможно, — согласился Реток. — Но если есть возможность, то глупо её упускать! Садись на моё место и шлем надень! Алекс! Начинаем! Стреляй, Дэйран!

       Прежде чем Арлей выстрелил, Рита восхищённо сказала:

       — Ой! Какой он большой!

       — Бывает и больше, — заверил Реток. — Отлично, Дэйран! Теперь по клюву целься! Видишь? Только зря не стреляй.

       — Ой… — выдохнула под шлемом Ритара.

       — А можно не увидеть? — спросил Арлей.

       По телу хохотуна прошла дрожь, а затем из вершины к небу ринулся то ли столб, то ли труба, но это явно было то, что Реток именовал клювом. Вытянувшись едва ли не больше высоты тела, клюв скользнул одним концом вниз на треть длины и повернулся горизонтально в сторону холма, где ещё оседала пыль от взрыва.

       — Хо?.. Хо?.. — словно спросил хохотун.

       И тут же на его теле появилось множество щелей, похожих на жабры рыб, а из рёбер на боках выдвинулись тёмные пластины, поднялись вверх и сомкнулись, образовав громадный зонтик. Клюв, оказавшийся в центре этого огромного зонта, затрясся и над Пустошью поплыло жуткое:

       — Хо-хо-хо-хо-хо!!!

       Звук вибрировал, становился всё ниже, но каждое «хо!» неизменно вызывало приступы ужаса и спазмы в животе. Арлей еле сдерживался от желания разнести клюв и прекратить эту пытку. Тем более что Рита съёжилась и, морщась, громко спросила: