Но Натали не смутилась.

– А что тут странного? Она тоже знала о предсказании и в ту ночь имела куда больше оснований для волнений – вот ее сердце и не выдержало.

– А четвертая? – пискнула я.

Бабушка сердито шикнула на меня, но отца тоже интересовало продолжение.

– А от четвертой избавился кто-то из окружения короля. Кто-то, кто хотел, чтобы принцессой стала совсем другая девушка. Не будь наивным, дорогой, ты же понимаешь, что при дворе слишком много враждующих партий, и некоторые из них ради влияния на принца не гнушаются самым жесткими мерами.

– Вот именно! – неожиданно согласился с ней отец. – И в это осиное гнездо ты хочешь отправить Анабель?

Натали не нашла, что на это возразить, и отец удовлетворенно кивнул, подтверждая, что не изменит принятого решения.

Сестра зарыдала и, позабыв спросить разрешения, выскочила из-за стола и из комнаты. Это было нарушением приличий, но я видела, что на сей раз бабушка вполне одобрила такое поведение.

Я тоже отодвинула тарелку с десертом, показывая, что наелась и готова закончить трапезу. Мне не терпелось обсудить эти новости в более узком кругу.

4. Глава вторая, в которой Лорэнс признает, что брак неизбежен

– Ваше высочество, – торжественно объявил камердинер, – его величество просит вас присоединиться к его вечернему чаепитию.

Я взмахом руки отпустил его, и он тут же скрылся за дверью.

– Ого, его величество решил отказаться от многолетней привычки пить вечерний чай в одиночестве! – удивился герцог де Клермон. – Что бы это значило?

Я отбросил в сторону книгу, которую читал до прихода камердинера, и которая теперь вмиг показалась мне неинтересной.

– Это значит, что его величество решил объявить мне о дате большого королевского бала. Матушка еще утром намекнула на это.

Настроение было испорчено окончательно.

– И что? – сочувственно вздохнул герцог. – Нет никакой возможности отвертеться?

Мы с Робером де Клермоном дружны с детских лет. Вместе учились ездить верхом и стрелять из арбалета. А когда нам исполнилось по шестнадцать, вместе отправились на войну и сражались на поле боя плечом к плечу. А потом, уже в мирное время, сражались за внимание красивых женщин.

И нашу дружбу не смогли разрушить ни дворцовые интриги, ни моя вспыльчивость и даже ни помолвка Робера. Хотя я до сих пор не мог понять, что заставило его связать себя обязательствами с такой скучной девицей как его невеста Шарлотта де Треви.

– Злорадствуешь? – я метнул в его сторону подозрительный взгляд.

Он покачал головой:

– Ничуть. Но ты сам прекрасно понимаешь, что рано или поздно тебе придется жениться. У его величества нет других сыновей, и ради блага Асландии… Хотя зачем я тебе это говорю? Поверь – женитьба не настолько плохая вещь, чтобы уклоняться от нее с таким упорством. Лучше воспользуйся этим балом, чтобы выбрать девушку, которая будет тебе по душе.

Я вскочил с дивана и подошел к окну. На ветвях деревьев в дворцовом саду появлялись первые листья, а небо было того удивительного цвета, каким бывает только ранней весной. Я посмотрел на скрывшуюся за облаками гусиную стаю. Во мне играл азарт охотника, и мне было искренне жаль, что вместо того, чтобы скакать по лугам с арбалетом в руках, я вынужден был сидеть за стенами дворца.

– Твой совет не подходит к моей ситуации. Девушку, на которой я остановлю свой выбор, вряд ли можно будет назвать счастливицей. Да, она станет принцессой, но надолго ли? Как я слышал, первая жена моего отца даже не успела лишиться девственности.

– Ты веришь в старое проклятье?

Это был странный вопрос. В слова старого колдуна верили все в Асландии – в том числе и сам де Клермон.