- Ты сам этого хотел!

- ТАКОГО я никогда не хотел! - он отпрянул, словно силой оттаскивая себя от невыносимого соблазна. И с яростью ударил по стене кулаком. Раз, другой и третий, разбивая костяшки в кровь. На камне остались бурые пятна. 

Штольдер со стоном уткнулся лбом в стену. Его плечи сотрясала мелкая дрожь.

- Это наваждение, безумие, - тихо и медленно произнес он. - Как ты можешь противиться этому, Айрис? 

- Ты же можешь, - откликнулась я, осторожно выбираясь из кресла. Шаг. Еще шажок в сторону кровати, где припрятана заветная дубинка-ножка.

- Не могу.

- Ты не притронулся ко мне ни разу.

- Думаю только об этом. День и ночь. Когда ты отталкиваешь меня или смотрешь с отвращением и презрением, мне кажется, что мир рушится. Еда потеряла вкус, я не помню когда ел последний раз. Не могу спать, потому что рядом нет тебя, ищу твое лицо в чертах каждой женщины. Кажется, я схожу с ума. 

Он все так же стоял, уперевшись лбом в стену, а я успела сделать еще три шага, добраться до кровати и запустить руку под подушку.

- Может тебе лучше не приходить?

- Не могу, - с глухим отчаянием ответил барон. - Не видеть тебя - пытка. Проклятье, Айрис, когда же ты сдашься?! 

- Не скоро, после того как ты признался, что убил моих родных, - пальцы, наконец, сомкнулись вокруг прохладного гладкого дерева. Я выхватила дубинку, одним рывком преодолела разделявшее нас со Штольдером расстояние и обрушила оружие ему на голову.

***

В последнее мгновение браслет вдруг полыхнул, ударив болью. От неожиданности я вскрикнула, рука дрогнула, ломая безупречную траекторию полета дубинки. Вместо того, чтобы врезаться в затылок, ножка бесполезно скользнула по плечу.

А второй раз ударить мне не дали.

Штольдер взревел, как уязвленный стрелой в зад кабанчик. Вырвал дубинку и отбросил в сторону, подхватил меня на руки. В глазах его пылала сумасшедшая радость любителя опия, дорвавшегося, наконец, до вожделенной дозы.

- Гадкая, непослушная девчонка, - с восторгом выдохнул он, стискивая меня в стальных объятиях. - Я предупреждал, что накажу.

И поцеловал.

Меня захлестнула невозможная волна чувств. Гнев, ненависть, отвращение. И вместе с тем жаркое дикое желание. Что-то внутри восторженно пело: "Да-а-а! О Да-а-а! Еще!", когда я сама подставляла губы, целовала его в ответ, зарывалась пальцами в волосы… 

Штольдер был отвратительным мерзавцем, виновным в смерти моих родных.

И я его хотела.

Не помню, как мы оказались на кровати. В себя я пришла в тот миг, когда барон, ругаясь сквозь зубы, сражался с застежками моего платья (благослови Трикс создателя женских корсетов, а также пяти нижних юбок, кринолинов и сорочек! В наши дни пока благородную девицу распакуешь, так утомишься, что остального уже не захочется).

Удушающий стыд сжал горло, выгоняя вместе с воздухом навязанное вожделение из тела. Я как будто увидела себя со стороны. Расхристанную, с распухшим губами, страстно целующую мерзавца, которого прибила бы с куда большей охотой.

Трикс-покровитель, а я-то всегда считала, что слова “мое тело меня предало” из любовных романов - милое кокетство. Ни хрена подобного, оно действительно может предать. И как же это страшно! 

- Нет! - выкрикнула я.

В ответ браслет полыхнул на руке, но магия сейчас не имела надо мной власти. 

- Айрис, пожалуйста… - простонал мучитель, покрывая поцелуями мою шею. Его руки шарили по телу, отзываясь томлением и злостью. - Ты прекрасна… моя королева.

- Нет! Пусти меня, мерзавец! 

Я дернулась, пытаясь освободиться, и в этот момент, хвала всем богам, замок двери заскрежетал.