– Да…. – задумчиво произнесла Эмма. – Тут и вправду, словно войнушку устроили…

– Всех положили из какого-то пистолета-пулемета крупного калибра.

Эмма обернулась и увидела стоящего позади Курта Вагнера. Это был парень тридцати лет, с длинными светлыми волосами, большим носом и маленькими бегающими глазами, за которые Отто ван Риберг называл его фашистом. Он проработал в следственной группе Эммы всего три года и, хотя не имел большого профессионального опыта, не раз натыкался на верные решения благодаря своей смекалке и интуиции.

– Звонили из лаборатории, – сказал Вагнер. – Установили, что стреляли патронами калибра 440 Кор-Бон, оружие – предположительно «Орел Пустыни». Точно установить не удалось – слишком специфичные следы оставил ударно-спусковой механизм на гильзах. Аналогии нет – уже проверили наши архивы. Возможно, это «Дезерт Игл» с переделанным затвором. Скорострельность… – Вагнер чуть прищурился, прикидывая что-то в уме. – Порядка 12 выстрелов в секунду. А патроны – это отдельный разговор. Гильза 50-ого калибра диаметром 12,7 мм, заряд пороха рассчитан на оболочечную пулю UniCor с головной пустотой весом 22 грамма, но в 440-ом Кор-Боне этот заряд разгоняет пулю диаметром 10,9 мм и весом 15 грамм. Представляешь, как эта разница в весе скажется на дульной энергии и скорости пули?

– Нормально… – сказала Эмма, слегка опешив.

– Учитывая, что «Орел пустыни» в базовой версии устроен по принципу большинства винтовок и автоматов и использует отработанные пороховые газы для самозарядки – переделать его под стрельбу очередями для специалиста большого труда не составит, я так думаю, – сказал Вагнер. – Кстати, “Israel Military Industries” достаточно продолжительное время имели лицензию от “Magnum Research” на производство «Орлов Пустыни».

– Отлично, – с энтузиазмом сказал подошедший к ним ван Риберг. – Берем свору собак и начинаем отлавливать всех сумасшедших евреев с пулеметами 440-ого калибра.

– И вправду, интересно, у кого может быть такой пистолет-пулемет? – задумчиво спросила Эмма.

– Ни у кого, – ответил Вагнер с уверенностью. – Сейчас он уже на дне залива. На тридцатиметровой глубине. Во всяком случае, я бы поступил именно так. Кстати, а что со свидетелями?

– Пока никого найти не удалось, – ответил ван Риберг. – Форсберг взялся помочь разыскать хоть кого-нибудь, кто присутствовал при этом сражении.

Кстати, есть информация – хотя пока неподтвержденная, что здесь поработала наша «знакомая»…

– Откуда такая информация? – Эмма подозрительно посмотрела на ван Риберга.

– Я своих источников не раскрываю, – ответил тот.

– Что это значит? – спросила Эмма.

Громко запиликал мобильник.

– Ван Риберг, я задала вопрос! – повысила голос Эмма.

Ван Риберг вяло отмахнулся от своей начальницы и взял трубку.

– Да… – громко сказал он невидимому собеседнику. – Когда? Хорошо… ладно… да-да, я понял. Ладно, договоримся.

Он спрятал трубку и направился к припаркованному неподалеку полицейскому автомобилю.

Анджелла и не думала возвращаться домой. Она шла быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи, вдоль неоновых вывесок и витрин круглосуточных магазинов и ресторанов. Полы ее плаща развевались на ветру словно крылья. Ее терзала жажда, утолить которую можно было, только пролив чью-то кровь. Ныл простреленный бок. Девушка повернула в ближайший проулок, села у мусорного контейнера и принялась ногтями осторожно выковыривать из затягивающейся раны свинцовые дробинки.

Вскоре в переулке появился молодой человек лет двадцати трех, в короткой спортивной куртке и потертых рваных джинсах. Он прошел мимо вжавшейся в стену Анджеллы, не заметив в темноте, на фоне грязного мусорного контейнера и почерневшей от времени кирпичной стены, ни темных волос, ни черного кожаного плаща. Насвистывая себе под нос какую-то мелодию, он остановился посреди переулка и посмотрел на часы. Через некоторое время на другом конце улицы появился другой парень, одетый в какие-то засаленные лохмотья, которые когда-то, возможно, принадлежали весьма преуспевшему в жизни человеку. Они сошлись на середине проулка. Первый достал небольшой пакетик с белым порошком, его визави протянул ему мятые купюры и застыл, испуганно поглядев через плечо торговца. Тот обернулся и увидел в метре от себя Анджеллу. Ее мертвенно-бледное лицо натолкнуло торговца на мысль о том, что это – потенциальная покупательница.