Ярко-желтым пламенем вспыхнули две рваные, вытянутые, полуметровые дульные вспышки. Оружие в руках Анджеллы дернулось, выпуская одну за другой короткие очереди. Она не видела ни матово-черных кожухов затворов, ни черно-сизых облаков порохового дыма – все ее внимание сконцентрировалось на расплывчатых темных силуэтах метрах в пятнадцати впереди, и на паре прицельных приспособлений.

С оглушительным треском на пол посыпались куски кафельной плитки, отбитой пулями со стен. Пулеметная очередь швырнула грабителя на пол, заставив выбросить револьвер. Вторая очередь ушла в «молоко», но Анджеллу это не интересовало. Она шла прямо на второго бандита. Тот едва успел перезарядить свой обрез, как получил в грудь порцию свинцово-стальной экспансивной крошки и отлетел к стене. Анджелла тем временем нацелилась в другую сторону и дослала в спины убегающим с кассовым аппаратом бандитам еще пару коротких очередей. В этот момент из магазина выскочил их товарищ с помповым карабином в руках. Анджелла даже не глянула на него; продолжая смотреть вперед, она вскинула в сторону левую руку и нажала на спуск. Карабин от прямого попадания разлетелся на куски прямо в руках своего хозяина. Бандит медленно сполз на пол, оставив на стене огромный кроваво-красный потек. Анджелла перезарядила свою карманную артиллерию, повернулась, вошла в магазин и увидела сидевшего на полу возле прилавка вжавшегося в стену шестого грабителя. Тот дрожащими руками направил на нее револьвер 38-ого калибра.

– Не подходи, слышишь! – прокричал он. – Не подходи! Я буду стрелять!

– Если хочешь стрелять – стреляй, не разговаривай, – произнесла Анджелла, направляя на него оружие.

Раздался сухой хлопок, который перекрыла лязгнувшая пулеметная очередь. Крозье вбежал в магазин и закрыл рот ладонью. По бетонному полу расплывалась грязно-кровавая лужа того, что когда-то было содержимым кишечника бандита. Анджелла спрятала пулеметы за спину, и небрежным жестом одернув полу плаща, вышла из магазина, достала сигару и закурила. Где-то вдалеке раздался вой сирен.

– Я так полагаю – сваливать нам отсюда надо, – сказал подошедший к ней Крозье.

– Надо, – кивнула Анджелла, с наслаждением затянулась, выпустила колечко сизого дыма. – Только в разные стороны.

– Это что, намек? – спросил Крозье.

Она не ответила, затянулась еще раз и пошла прочь.

– Анджелла! – окликнул ее Крозье.

Она не оглянулась.

Через двенадцать минут старший следователь Международной Полицейской организации Эмма Ричардс вылезла из остановившейся неподалеку от центральной площади полицейской машины и направилась к подземному переходу. Там уже было выставлено двойное кольцо оцепления. У входа в переход стоял следователь Интерпола Отто ван Риберг и разговаривал по мобильнику. Закончив разговор, он повернулся к своей начальнице и сунул в зубы сигарету.

– И что на этот раз? – спросила Эмма.

– Там, внизу, как на бойне, – сказал Отто, прикуривая. – Шесть трупов. Всех скосили из автоматического оружия. Такое впечатление, будто кто-то устроил там маленькую победоносную войнушку.

– Пойду, гляну, – сказала Эмма.

– Я бы не советовал, – сказал Отто. – Ничего хорошего ты там не увидишь.

Эмма внимательно посмотрела на своего подчиненного. В свое время Отто, будучи рядовым призывником бундесвера, оказался в Косово. Чего он там насмотрелся, он никогда не рассказывал, но в глубине следа, оставленного в его душе войной – никто не сомневался.

Эмма спустилась по ступенькам и замерла. Стены были испещрены пулевыми отверстиями, повсюду валялись куски кафельной плитки и гипсовая крошка. Посреди бетонного пола лежали два трупа в неестественных позах. Вокруг них в радиусе полутора метров все было забрызгано кровью и вырванными из тел клочьями плоти. Мерцала фотовспышка, о чем-то рассуждали эксперты. Чуть поодаль, прислонившись спиной к стене, сидел в луже крови еще один труп. Из его вспоротого живота торчали пластиковые осколки деталей ударно-спускового механизма помпового карабина с повисшими на них кровоточащими внутренними органами. Стена была залита алой артериальной кровью. Эмма осторожно заглянула в магазин. Там на полу она увидела еще одного покойника – он лежал в луже из крови и клочьев собственных внутренностей.