Оборачивается резко. В глаза смотрит с надеждой. А я язык проглотил. И забыл все слова. 

— Куртку вернешь? — ляпнул, даже не подумав. А потом добавил, обращаясь исключительно к ней, завуалировав свои слова: — Моя любимая. 

А девчонка не поняла. Хлопнула глазами. Раз. Другой. И с каждым взмахом ресниц надежда на холод медленно сменялась.

— Завтра отдам, — снова маска безразличия на лица. Девочка моя. Я слишком хорошо тебя выучил. Слишком хорошо. Знаю, что прячется под ней маленькая неуверенная девочка. Моя девочка. 

Уходит. А коленки у неё подгибаются. Каждый шаг неуверенный. 

— Алис, — зову её, напрягаясь. — Тебя подвезти? 

Знаю, что откажется. И интуиция меня не подводит.

— Сама доберусь. Тебя ждут, — просто дикая ревность в синих сверкающих глазах. Девочка моя. Плевать мне, кто меня ждёт. Если только это не ты. Плевать. Но твоя ревность приносит счастье. Потому что мл*ть это лучшее доказательство того, что я тебе небезразличен. 

Хочу надавить, на плечо закинуть и до дома с ветерком подбросить, но что-то в душе нашептывает, что ещё не пришло время. 

Возвращаюсь на лавочку. Смотрю напряжённо на то, как она парк покидает. Чтобы следом рвануть. Обогнать автобус, в который она села. И ждать у подъезда. 

Как и на следующий день, когда Алиса из аудитории сбежала. Снова приревновав. Овца тупоголовая эта Алина. Заколебала сил нет. Я мл*ть прямым текстом сказал, чтобы нахер она шла. Но эта дура будто не слышит. Больше месяца прохода не даёт. Лезет каждый день с наитупейшими вопросами. Грудь перед носом вываливает. 

И только раз я чувство благодарности испытываю, когда Алиса, неумело скрывая ревность, мчит в мою сторону через всю парковку. И такое тепло в груди. Губы в улыбке расползтись готовы. 

Смотрю на неё. Любуюсь решительным видом. 

— Да, принцесса? — голос слишком довольный, что не скрывается от блондинки, которая что-то на ухо мне вещает.

— Твоя куртка, — голос у девчонки дрогнул. Как и рука, в которой она сжимала куртку. 

Накрываю холодную ладошку пальцами. Такая холодная. На улице не так уж холодно. Провожу по косточкам, желая согреть. Пальчики Алисы разжимаются, а я на автомате ловлю куртку. 

— Спасибо, — особенно за то, что заставила белобрысую заткнуться. На время.

— Андрей! — морщусь от этого голоса. — Я задала тебе вопрос! Если ты не заметила, Алиса, мы разговариваем.

Моя девчонка уходит. А я грубовато и, возможно, слишком сильно сжимаю запястье Алины.

— Послушай, Алина, я тебе уже не раз говорил, что ты меня не интересуешь. Вообще. Если ты не понимаешь, повторю по слогам. Ты. Мне. Не. Интересна. 

— Я же видела, как ты на меня смотрел…

Качаю головой только, понимая, что бесполезно что-то объяснять. А зря ушёл. Нужно было получше втолковать. Потому что эта идиотка тупой оказалась. Явно на бюджет её не из-за ума взяли, только благодаря тому, что дядя ректор. Потому что проходит пара, как она снова лезет ко мне. Пирог она мне мл*ть испекла. Не удивлюсь, что ещё херни какой-то подсыпит. С неё станется. Внимания уже не обращаю. До тех пор, пока её громкий, с визгливой истеричной ноткой голос по аудитории не разносится. Совру, что у меня ничего не дрогнула. Совру. Потому всё сжалось внутри, когда услышал:

— Чего смотришь так плотоядно на Андрея, будто проглотить его целиком готова? 

Голова резко поворачивается в сторону девчонки. Чувствовал всё это время её нутром. И даже глазами искать не прошлось, где она сидит. Алиса сохраняет маску. Говорит тихо и спокойно, к сожалению, разобрать не могу что. 

Часть беседы не слышно. Только вижу, как бесится с каждым словом Алина. Как её почти колотит от ярости.