— Да? И чем же Андрей тебе не угодил? Тем, что его родители бросили, когда он был ещё малышом? Или тем, что он не может купить тебе золотое колье? — мразь. Какая же она мразь. Смотрю на белобрысую дрянь и вмазать хочется. Кого-то мл*ть хрена нужно лезть в мою жизнь? Какого мл*ть хрена нужно орать об этом на всю аудиторию? Мне нахрен жалость не нужна! Нахрен! 

— А! Нищеброды тебя не привлекают! Ну что д поделать!

Обходит растерянную Алису по дуге. Идёт за свою парту. Только ладонь Ромыча на плече не даёт сорваться. Друг знает, что я на пределе. 

Только растерянный вид принцессы приводит в чувства немного. Остужает пыл. Она настолько растерянная стоит. Такая расстроенная, что я понимаю, что всё, что кричала тут Алина ложь. Не могла моя девочка такого сказать. Не хочу в это верить. Только не она. У Алисы губы дрожать начинают и глаза синие-синие слезами наполняются. 

Слышу треск и понимаю, что ручка в руке сломалась на части. Отбрасываю на стол. Не свожу взгляда с лица принцессы. Скажи же, глупышка, что ты этого не говорила. Но она глаза отводит и бледнее мела становится, когда белобрысая дура в мои губы поцелуем выпивается.

Пятится. Головой мотает пару раз. И грудь трет, будто болит. Сумку хватает и сбегает.

— Слушай ты, мразь тупоголовая, — я щёки девки сжимаю с силой, оставляя синяки. — Ещё хоть раз ко мне подойдешь, я не посмотрю на то, что ты девушка. Всеку. И мне срать, если отчислят. Глубоко наплевать. Пошла нахер, — отпихиваю грубо и покидаю аудиторию. 

Жду девчонку у подъезда, а она никак не появляется. Насквозь уже промок после короткого ливня. 

Наконец-то, она появляется. Заплаканная. Несчастная. 

С трудом успеваю догнать, чтобы за забор затащить, где камеры не снимают. Чтобы с ума сойти. Во времени потеряться. А потом задать вопрос, просто для того, чтобы убедиться, что я не ошибся. 

— Хочешь сказать, что нищеброды тебя не привлекают? — почти целую её губы. Соблазн велик. Но мне нужна правда. И то, как она яростно вырываться начинает. То, как кулачками по плечам колотит и глазами сверкает, дуя губы, говорит мне о многом. Я не ошибся в ней. 

А потом она маски сбрасывает окончательно. Кричит, пальцами за мои плечи цепляется. И я вижу перед собой испуганную и расстроенную девочку, которая ревет не стесняясь:

— Скажи, чего ты хочешь от меня? Чего ты добиваешься, Андрей? Я не могу понять. Ты решил мне мстить, да? За те глупые слова, которые я сказала из-за того, что была зла на Ромку? Я извинилась перед ним уже! Перед ним я виновата! Тебя эти слова никак не касались, Андрей. Я ничего не знала о тебе… Я… Я ничего не говорила сегодня… Ничего подобного… Я… Андрей… Алина специально сказала. Хочешь я перед тобой извинюсь? Хочешь? Извини меня! Прости! Чего ты ещё хочешь, Андрей?

Шмыгает носом. И всё равно идеальная она. С красными глазами. С мокрыми волосами.

— Андрюша… — голос малышки дрожал. — Зачем ты это делаешь? Я не понимаю! Зачем ты издеваешься? Зачем касаешься так, будто тебе не всё равно? Ведь столько девушек вокруг, — нахрена они мне нкужны? — Каждая готова на всё, чтобы рядом быть. Не играй со мной… Хочешь, я помогу тебе со спором? Хочешь, признаюсь прилюдно в любви?

Так просто Алине с рук это не сойдёт. Тварь похотливая. Спор? В край долбанутая. 

А потом в квартире малышки оказался. Вот это мл*ть хоромы. Мне такие и не снились. Осматриваю широкий коридор с картинами на стенах и вазами на полках. Уродливый, конечно. Но явно дорогие. 

Алиска сбегает, пряча глаза и покрытые румянцем щёки. А я, обувь сбросив, безошибочно комнату её нахожу.