Кровать была. Она стояла прямо в траве. Неподалеку золотилась в солнечных лучах река. Она была совсем не узкой, и девочка удивилась, как это они смогли переплыть ее. Мирко, как ни в чем не бывало, пасся в высокой траве и даже не смотрел в Катину сторону. Где же дом? Куда он девался?

После ночной скачки и переправы через реку все тело болело и ломило. Неохота было даже пальцем пошевелить.

Но кровать стала подрагивать и качаться, будто намекая, что не мешает ее покинуть.

Пришлось вставать. Одежда была жесткая, как из картона, и пахла сыростью. Так захотелось принять душ или, лучше, ванну. Конечно, можно было искупаться в реке, но на это сил уже не было. Катя даже поморщилась от такой мысли. Было так тепло, что плащ и безрукавку она затолкала в рюкзак, а когда надевала кроссовки, услыхала легкое шуршание за спиной. Обернулась и увидела, как кровать растаяла в воздухе. Как в сказке.

– Чудеса! – поразилась Катя.

– Это не чудеса, – раздался за спиной знакомый голос, – а всего лишь маленькое колдовство.

Катя оглянулась. В высокой траве стоял Друль и смотрел на нее большими, совсем не тролльими глазами.

– Что ты тут делаешь? – Катя была поражена.

– Сейчас ничего, – Друль развел руками. – А ночью пришлось потрудиться. Думаешь, легко сделать из ничего дом? Я ведь еще так мало умею.

– Так это ты сделал дом?

– Да. – Тролльчонок смутился. – Я увидел, что за тобой гонятся оборотни… Сам–то я легко могу спрятаться от кого угодно.

– Милый Друль, какой ты молодец! – Катя задохнулась от благодарности. – Если бы не ты, не знаю, что с нами было бы. Большое тебе спасибо!

Друль смутился и даже закрыл ушами мордочку. Из глаз его выкатились две голубенькие слезинки.

– Что с тобой? – удивилась девочка. – Ты плачешь?

– Не знаю. Со мной никогда такого не было.

– Что, тебе никто никогда не говорил «спасибо»?

– Никогда, – Друль всхлипнул. – Меня никогда никто не хвалил. Только ругали все и колотили.

– Бедненький! – Катя искренне пожалела малыша.

– И не жалел никто.

Тролль громко разрыдался.

Катя стала успокаивать его:

– Не надо плакать. Ведь ты настоящий герой. Если бы не ты, я бы погибла, ой, то есть погиб. Ты спас мне жизнь. Мне и моему коню Мирко.

– Правда? – Смешное ухо Друля вздрогнуло и приподнялось.

– Конечно!

– И ты не будешь меня ругать?

– Ругать? За что?

– За то, что я помешал совершить тебе славный подвиг?

– Конечно, нет! – Катя погладила Друля по голове.

– И колотить тоже не будешь?

– Ни за что!

Друль стал успокаиваться

– Странный ты рыцарь, – вздохнул он.

– Это почему?

– Не дерешься, не хвастаешь на каждом шагу, не пьянствуешь с кем попало! И добрый. Разве такие рыцари бывают?

– Не знаю. – Катя пожала плечами. Ей понравилось, что ее хвалят. – Я же есть.

– Это, наверное, потому, что ты маленький рыцарь. Сколько тебе лет?

– Одиннадцать.

– Очень мало. Я еще ни одного такого молодого рыцаря не видал. Я их, знаешь, сколько повидал! Но ты лучший из них. Я даже рад, что достался тебе. Мне так надоело в замке. Большие тролли такие злые и совершенно не любят сладкого. А я так люблю конфеты! Только они не разрешают мне их добывать. «Жри, – говорят, – то же, что и мы. Пауков, лягушек, ящериц». А я гораздо больше люблю пирожные!

– Да, – вздохнула Катя, – пирожные я тоже люблю. Особенно эклер.

Они оба повздыхали. Вдруг Катя что–то вспомнила:

– Слушай! У меня в рюкзаке должны быть конфеты. Мне их дали в деревне, откуда вы утащили детей.

Она порылась в рюкзаке и действительно нашла конфеты. Правда, в воде они слиплись, но сладости не потеряли.

– На! – Она протянула пригоршню конфет Друлю.