Кто ж вас позвал-то, родные? Да еще и так активно, что прилетели спустя каких-то десять минут после начала беседы с пидорасами?

Интересно прямо…

Осматриваюсь, привычно прикидывая пути развития событий.

Белый день. В пяти метрах — вход на территорию высшего учебного заведения, возле которого, на очень почтительном расстоянии от меня толпятся многочисленные зрители.

Вокруг меня — три тела разной степени убитости. Черномазому пидору повезло больше всех, он в отключке. Его приятель-оператор сидит, привалившись к забору, взгляд не фокусируется. Слабая нервная система, бывает. Значит, не будет оператором больше. Не его это, однозначно.

Живее всех — козлик Костик.

В сознании, медленно моргает, все понимает, но сказать ничего не может. Как собачка. Хотя, нет, не собачка… Обидное сравнение для собачки.

Встряхиваю пальцами, сжимаю-разжимаю кулаки, сбрасывая напряжение.

Наблюдаю, как хлопают дверцы полицейской машины, как выходят люди при форме и страшно суровых мордах.

Краем глаза отмечаю, что братишка уже довел нашу покупку до машины и теперь возвращается обратно.

Кстати, тут есть, над чем поразмыслить.

Когда я смотрел, как Серый ведет за руку к машине девчонку, неожиданно поймал себя на странной эмоции.

Хочу забрать.

Ее тонкую маленькую ладонь из его лапы.

И ее саму — подальше от него.

Импульс, длившийся одну наносекунду буквально, но такой острый и жгучий, что меня всего перетрясло.

Хмурюсь, привычно выискивая в себе причины этого необычного чувства. Незнакомого мне.

Ситуация не особо располагает к самокопанию, но, в принципе, с телами я вопрос уже решил, душу чуть-чуть отвел… Мало, критически мало, конечно…

Но время еще будет, я думаю.

Вот только со стражами порядка разберемся, пидорасов определим на новое место жительства, довезем девчонку до апартов…

И посмотрим.

Брат спокоен. Показательно спокоен. Вот только в глазах — плохо скрываемое безумие. Киваю, чтоб солнечные очки нацепил, потому что мне-то его маньяческий взгляд привычен, а люди могут и испугаться…

А испуганные менты — это не особо хороший вариант для беседы. Они как дети становятся: нихуя не понимают, орут и за игрушки хватаются потными ладошками.

— Добрый день, — вежливо здоровается старший сержант, — старший сержант Видов, что здесь происходит?

— Драка, — пожимаю я плечами на очевидное.

Менты тоже осматривают поле боя, потом — медленно — меня, и — еще медленней — Серого, успевшего нацепить необходимый для общения девайс на рожу.

— Скорую вызови, — не отводя от меня взгляда, командует старший сержант. И снова обращается ко мне, — документы.

Ох, как я люблю их протокольные манеры.

Тут три избитых пидараса, куча свидетелей, которые, впрочем, уже рассосались, остались только те, кто только что подошел и вообще нихрена не видел, а эти — документы…

Вот в старые добрые таких, как я, сходу мордой о землю радовали, браслеты надевали, а потом уже беседовали по-доброму.

А сейчас…

Достаю документы, показываю.

Сержант смотрит на фамилию и проявляет зачатки интеллекта. Бледнеет, то есть, и сглатывает.

По-новому осматривает лежащих и сидящих пидоров, кривится. У Серого доки уже не спрашивает, поворачивается к напарнику, еще не вкурившему в ситуацию:

— Скорая где?

— Едут…

— Нападение с целью грабежа? — уточняет у меня сержант.

Пожимаю плечами:

— У вас что, висяков мало?

Кивает.

Отходит в сторону, о чем-то переговариваясь в рацию.

— Я в машину, — Серый, правильно поняв ситуацию, разворачивается к тачке, а я снова ловлю импульс: не хочу, чтоб сидел с ней наедине.