Будильник не смог их разбудить, и в университете они появились далеко за полдень. Тед отправился на встречу с доктором Фаулером, а Робин сел пить кофе в одной из многочисленных закусочных на территории университета, но через десять минут Тед вернулся – в дурном настроении. Его клиент уехал на выходные домой, оставив на двери записку, что вернется только во вторник. Робин был не один. Рядом с ним сидел седой бородач с покатыми плечами; высокий (под два метра), он тем не менее не выглядел особо внушительным – из-за сильной сутулости, достаточно странной для человека его возраста (по словам Робина, ему было тридцать пять, хотя Тед решил бы, что он гораздо старше). Желтые зубы у него были изъедены коричневыми пятнами. Курил он не переставая.

– Это Хью, – небрежно представил Робин.

Они почти не обращали внимания на Теда, сидели себе бок о бок, погрузившись в чтение. Хью горбился над объемистым библиотечным томом, Робин листал газету. Казалось, это занятие его возбуждает.

– Ты видел? – обратился он к Хью, – Ты видел, что говорят эти маньяки?

Тед понадеялся, что они не заведут политическую дискуссию, и перевел дух, когда Хью не обратил на Робина никакого внимания; вместо этого, оторвав глаза от книги, он выхватил взглядом две фигуры в другом конце кафе.

– Вон Кристофер, – кивнул он, – и профессор Дэвис.

Робин резко обернулся, свернул газету и встал:

– Прошу прощения. Я хочу почитать в уединении.

Когда он поспешно скрылся, Тед повернулся к Хью и спросил, что все это означает.

– Профессор Дэвис заведует факультетом английского языка. Считается, что он научный руководитель Робина. Они избегают друг друга.

– Понятно, – ответил Тед, ничего не поняв. – Вы тоже пишете диссертацию?

– Нет, – сказал Хью. – Свою я закончил восемь лет назад. О Т. С. Элиоте.

– И чем вы с тех пор занимаетесь?

– Чем придется.

И он снова погрузился в чтение.

– Я старинный друг Робина, – сообщил Тед. – Мы не виделись несколько лет. Точнее, со времени окончания Кембриджа. Наверное, он обо мне рассказывал.

– Как, говорите, вас зовут? – спросил Хьюго, отрываясь от книги.

– Тед.

– Нет, по-моему, он не упоминал вашего имени.

Его ответ навел Теда на мысль, что Робин, похоже, постарался окутать свое прошлое таинственностью. Он подался вперед и вполголоса спросил:

– Скажите, вы могли бы назвать Робина своим близким другом?

– Да, довольно близким.

– Тогда объясните, что, по вашему мнению, с ним происходит?

– Происходит? Что вы имеете в виду?

– Как по-вашему, почему с ним это случилось?

– Случилось? Да о чем вы?

Тед понял, что с ним не желают говорить на эту тему. По счастью, четыре года торговли компьютерными программами научили его – как он полагал – улавливать психологическую подоплеку подобных ситуаций. Поэтому он спросил:

– Когда вы в последний раз видели Робина, если не считать сегодняшнего дня?

– По-моему, около двух недель назад.

– Это нормально.

– Ну, не совсем ненормально.

– Где он был все это время?

– Где он был? А я почем знаю?

Тогда Тед решил сменить тон и перекинулся на спокойные, но настойчивые утверждения:

– Мне кажется, Робин переживает что-то вроде психологического срыва.

Хью отложил книгу, несколько секунд смотрел на Теда, после чего истерически захохотал. Затем столь же внезапно замолк и вновь принялся читать.

– Значит, вы мне не верите? – спросил Тед. – Тогда почему его несколько недель не было в университете? Почему он не спит, не ест, не моется, не бреется? Почему он не выходит из квартиры? Почему он так похудел? И почему он вдруг позвонил мне, самому старому и близкому другу?