– Простите, Игорь… Игорь Михайлович, в моем экземпляре договора о полевом тестировании ни слова.

Представитель заказчика пробежал глазами лист. Открыл портфель, вытащил такой же договор, вчитался, бросил на стол. Потом резким движением не просто достал – вырвал телефон из кармана.

– Это я. Почему в русский текст не попал подпункт «б» пункта № 14?! Переводчик? Ладно, с переводчиком – позже. Пока передай, что выговором не отделается. Это контракт на миллионы! И не рублей!

После этого представитель заказчика произнес такое грубое слово, которое в этой комнате не слыхали со дня постройки здания.

– Вот так у нас всегда… – вздохнул руководитель проекта. – Задумали, строили, построили, а из-за какого-то винтика-гвоздика всё и…

– Иван Николаевич, без философии, – уверенно и спокойно перебил его представитель. – По факту – косяк наш, к вашей лаборатории претензий нет. По ситуации – проблема общая. В наших интересах предоставить прибор с итоговым протоколом полевого тестирования. Найдите мальчишку, расходы на полевое тестирование в бюджет заложены. Контракт для испытателя составлен, сейчас я его распечатаю. А вы ищите ровесника Принца.

– Все не так просто, Игорь Михайлович… – вздохнул руководитель проекта. – Мы не зря запросили основные параметры будущего пользователя. Отклонения по росту и весу возможны, но очень незначительные. Кстати, это было одним из условий: когда Принц подрастет, то использовать МИК уже не сможет, и если не захочет расставаться с другом, то отдаст нам на апгрейд[2]. Я расспрошу коллектив, люди обзвонят знакомых, и, наверное, завтра-послезавтра…

– Мальчик найдется через час, – громко ответил представитель заказчика, закрывая портфель. – Еще через три часа с его родителями будет подписан контракт, а наш временный принц наденет браслет, очки, наушники, и десять дней тестирования пойдут с сегодняшнего вечера.

– Где мы найдем мальчика? – спросил Иван Николаевич.

– В кафе, в кино, на улице. Желательно, чтобы шел с родителями, но в таком возрасте с родителями гуляют не часто. Сейчас нам главное уложиться в параметры веса.

– Мы возьмем переносные весы?

Представитель заказчика улыбнулся и показал прибор, похожий на зажигалку.

– Дистанционный определитель массы. Фокусируется на объекте и выдает его вес с точностью до двух миллиграммов. Разработчик – наш мастер Лукьянов, без его миниатюризации вы бы не смогли загрузить всю начинку в основной модуль, как, впрочем, и в браслет.

– Тот Лукьянов, который сделал хронокомпас? – спросил руководитель проекта.

– Он самый. Отличная штука для похода на рынок. Тебе взвешивают помидоры, а ты сообщаешь продавцу, на сколько граммов он ошибся.

– А если продавец обидится и полезет драться? – улыбнулся руководитель проекта.

– На этот случай – перстень-электрошокер, тоже чудо миниатюризации. Одевайтесь скорее, пока не найдем, я в Москву не уеду.

Лёшка решил не торопиться. Времени еще вагон, а домой возвращаться не хотелось. Подловил себя на этой мысли, печально улыбнулся: Мартышка уже стала домом!

Может, так, может, нет. А вот квартира на Васильевском острове уже не дом.

Лёшка вспомнил, как перед первым сентября уговаривал маму разрешить учиться на Васильевском. Мартышкинская школа ему категорически не понравилась, еще до встречи с Кондрашом.

– Мама, давай я буду ездить. Всего три часа туда и обратно.

Мама ответила:

– Не три, а все четыре. И не это главное. Однажды он встретит тебя после школы, возьмет за руку и отведет к себе. Ты не сможешь вырваться.

Кто такой он, было понятно. С того самого памятного утра мама ни разу не назвала папу «папой».