— Слышал, что ты в прошлом месяце собирался пройти брачный ритуал, — продолжает световой, делая шаг вперёд вместе со мной, когда один из разумных, приложив руку к бело-фиолетовой сердцевине, не получает метки Великой Матери Созидания.

Вообще, если так подумать, то получение метки выглядит как случайный розыгрыш. Ведь согласно древним традициям, женихи выбираются до того, как мир призовёт избранную Триадой.

И, учитывая, неудачный опыт прошлого, в котором божественное вмешательство пытается восполнить разницу в самках, где-то на одном из этапов произошло аномальное искривление. Ибо не может дракон одного вида или подвида зачинать потомство с другим. Что уж говорить о «случайных гостьях», попавших в наш мир.

В своё время я изучал этот феномен и даже написал исследовательскую работу, в которой описал существование других миров и населяющих их видов. В ходе исследования я имел честь побеседовать с эльфийкой, орчихой, русалкой и крайне странной человечкой. Однако, несмотря на то, что они имеют принадлежность к разным видам, мы их всё равно называем обычными. Всё из-за того, что они не обладают магией и не отличаются долголетием. И крайне-крайне редко могут понести потомство от других обычных, самцов, что потеряли свою высшую форму. Правда, многие детёныши от этих союзов рождаются безбожно уродливыми, а через несколько дней возносятся к Праматери.

Насмешка ли это от богинь или наказание за то, что драконы пустоты пытались сотворить со своими детьми. А может, что впоследствии с ними сотворили другие разумные, практически истребив, а выживших отправив в Тоннели Страха и Печали. Но мы находимся в безвыходном положении: каждый поворот Оли́мии[2] в мире рождается всё меньше и меньше самок. Взрослые самки стали всё чаще болеть и умирать при родах, не оставив после себя потомства.

Как бы учёные умы ни старались уберечь самок с помощью различных артефактов, татуировок и целебных настоек, смертность и не намерена сокращаться. Поэтому единственная наша надежда — это призыв и вера в то, что однажды Великие Боги смилостивятся и отправят к нам нужных самок.

— А ты, как всегда, крайне разговорчив, — напоминает о себе Никасис, кисло улыбаясь.

— Не пристало в святыне богов перешёптываться, — проговариваю нехотя, напоминая световому про древний закон.

Тот лишь закатывает ярко-золотистые глаза и проходит вперёд, обронив фразу, которая, по всей видимости, должна меня как-то задеть:

— Твоя набожность удушает, похоже, не только меня, но и твою будущую невесту.

Я не состою в ордене балаболов, чтобы трепаться о себе и своих планах с каждым встречным. И вообще не жалую тех, кто пытается выведать что-то из моей биографии. Ещё и напрямую у меня. Некоторые события жизни научили, что информация обо мне может стать опасным оружием в руках недругов. Так что с тех пор, когда меня предали близкие приятели, разболтав мои секреты и намерения, после чего я стал изгоем в школе, а в Академии попал под подозрения Верховного Суда Хро́мсы[3]. Я зарёкся рассказывать что-то о себе. Даже собственной семье. В том числе и деду, воспитавшему меня.

Что же касается брачного ритуала: то была моя инициатива отложить его, поскольку мы с моей названной невестой не смогли прийти к некоторым договорённостям.

— Прокляни меня Великий Абсолют! — со стороны Звезды донеслось ругательство, в мгновение рассеяв все мои глубокомысленные размышления.

Взглядом выхватываю профиль Дариоса, который со смесью недоумения и раздражения смотрит на метку Лилии в виде светящихся под кожей оранжевым переплетающихся витиеватых линий. Метка огибает правое запястье каменного и дикими змеями устремляется вверх по жилистой руке.