А когда баба к себе мужика берет, еще хуже. Ему ж с нуля надо запомнить миллиард мелочей, которые для нас жизненно важны. Куда ставить грязную чашку, зачем вытирать ложки и где, черт возьми, брать чистые носки? Ну ясен пень, шо любой мужик носки стирать умеет, но, блин, где и как? Это ж нельзя просто так, по-наглому, в бабском доме взять и постирать. У бабы на раковине три сорта мыла, и непременно ж возьмешь неправильное. Мужик бы и рад получить инструкцию по пользованию вместе с техникой безопасности, да кто ж из нас такой чепухой заморачивается? Нам-то ведь все понятно по умолчанию. А мужик в панике. И на всякий случай свое барахлишко держит в рюкзаке, а не на специально выделенной полке в шкафу раскладывает.

Вы еще учтите, что двух одинаковых баб нет. И даже ежли поначалу кажется, шо вот эта похожа на его маму или там бывшую, при близком знакомстве выясняется, шо нифига. Суп не так варит, спать хочет на другой стороне кровати… А ему с этим жить.

Еще у мужика есть привычки. Они ему дороги как память. И если барахла у него может быть на скромный рюкзачок, то привычек – на товарный вагон. И за каждую он будет держаться зубами. Чем сильней надавите, тем крепче вцепится. А еще – и это многих почему-то удивляет – у мужика есть характер. И с этим тоже приходится считаться.

Вот для того я, бабоньки, и пишу. Шоб вы иллюзий не питали. Мужик не статусный аксессуар и не игрушка. Мужик – это ответственность. И не требуйте вы от него невозможного. Это вы его понять можете. А мужик только свой маневр знает: в любой непонятной ситуации добывай мамонта. Проблема, может, и не решится, зато мамонт про запас будет.

Мораль отсюда такова: нам голова не только для красоты дана.

Бабская наша дурость иногда бесит просто. А уж если дурость множится на неизлечимый оптимизм, туши свет. Это уж не оптимизм, а диагноз. И главное, во всем у них мужики виноваты! А сами они такие все в белом пальто.

Ну вот угораздило тебя родиться нежной феечкой. От вида лягушки в обморок, при мысли о том, шоб по темной улице одной пройти, дурно становится. Там же опасно, екарный бабай! Там же мальчишки! А у них дурные мысли на твой счет. И зачем ты, такая вся из себя трепетная, пошла замуж за самого отъявленного гопника во всей округе? Ах, он защитить может. От любой опасности. С ним не страшно. Вот он-то и будет твоей главной опасностью. Максимум через несколько лет. И страшно тебе будет именно шо с ним.

Ты лучше вместо гопника кобеля себе заведи. Большого. Алабая – у них с субординацией так же худо, как и у гопников. И когда подросший кобель на тебя зубы свои в мизинец величиной оскалит, отвалтузь его так, шоб пищал, как щенок. Сможешь? Честно сказать, я тоже не смогу. Они тяжелые все-таки. Я рявкнуть могу. Вполголоса. Но так, шо моя кавказка жопой в угол отползает, глазки выкатывает, нервно облизывается и тока лапками передними переступает. Можешь так? Если можешь – смело иди за гопника. Тока выбирай реально самого крутого. К двадцати пяти ты вытряхнешь его из спортивного костюма, к тридцати объяснишь, шо правильное пиво есть тока в Праге, Лондоне и Дублине, к тридцати пяти у него будет бизнес на три области, а в пятьдесят он станет мэром. Того самого городка, по темным улицам которого ты так боялась ходить одна. Свет проведет, ага. И на тебя всю жизнь глядеть как на Мадонну будет.

А если не можешь – вытирай слезы, волю в кулак и уезжай туда, где тебе не страшно одной. Потому шо иначе не ты гопника, а гопник тебя валтузить будет. Будет-будет, даже не сомневайся. Потому шо натура у него такая – любое сопротивление силой подавлять. И твои попреки не ко времени он тоже сочтет сопротивлением. Потому шо он первый парень на деревне, его все пацаны уважают, хрен ли тут баба выделывается?