− Да какие там детали, − вздохнул Артур и снова принялся за салат. − Пидор@сом назвал. Брякнул, не подумав, идиот. А парень сдетонировал. Мгновенно. Насилу оттащили.

И вы накачали его аминазином, чтобы не шалил...

− Когда ты нам назначишь? − спросила Ленара, когда эскулап, наконец, расправился с обедом. Регулярные визиты к врачу числились обязательным условием вызволения бойца из клиники.

Доктор Шрай нахмурился.

− К чему вам тащиться через весь город? Я приеду сам.

− Не стóит. − Сабитова улыбнулась и поднялась. Взяла сумочку. − Хочу, чтобы в квартире наш молчаливый друг чувствовал себя в полной безопасности.

И, прежде, чем Артур успел хоть как-то среагировать на это глубокомысленое замечание, Ленара бодро двинулась к выходу. У самой двери обернулась.

− Я привезу его в пятницу, − сказала она. − Жди нас к четырём.

Старший сержант Женя... то есть − Евгений Тихонов

Последние дни Женя жил в режиме кота, и это было странно. Очень странно.

Он спал, ел, снова спал, а потом снова ел.

Причем ел он, словно троглодит: стоило вспомнить, как Хазмат наказывал его голодом, и тут же просыпался звериный жор.

Его держали в сырой зловонной яме почти месяц и не давали ни объедков, ни помоев... Ничего. Но он выжил, хотя едва не тронулся умом и чуть не обглодал собственные пальцы. Чтобы не сдохнуть, приходилось выковыривать из земли дождевых червей и питаться склизкими вёрткими тварями. Иногда, правда, везло, и попадались толстые хрустящие жуки...

Варина подруга готовила вкусно, так же, как сестра, и Женя каждый раз просил добавки: смотрел грустным взглядом в пустую тарелку. Приём срабатывал на все сто. А потом ему давали чай в большой чашке, или какао с зефиркой. Сама Непонятная Лена почти ничего не ела, только курила и пила кефир.

На диете, наверное.

А ещё она смотрела на него. Смотрела так цепко, что мурашки по коже. Но только тогда, когда думала, что он не видит. Стоило поднять глаза, и взгляд Вариной подруги тут же менялся. Теплел, наполнялся светом, становился привычно открытым, лучистым и ласковым.

"Она жалеет меня", − понимал Женя. Только вот... Радовала ли его эта жалость? Он мог бы как следует обмозговать эту тему, если б голова не была тяжёлой, словно чугунный казан.

Непонятная Лена поставила перед ним тарелку обжигающе горячего борща, и муторные мысли мигом выветрились из головы. В густом ядрёно-красном супе плавал внушительный шмат говядины.

Мясо!

− Сметану хочешь?

Евгений поднял глаза и смерил благодетельницу тяжёлым взглядом. Иногда её вопросы ставили в тупик. Чудаковатая барышня упорно игнорировала его немоту: она постоянно говорила с ним.

Постоянно!

Спрашивала, как он себя чувствует, и Женя научился отвечать, показывая "класс", лишь бы только отстала. В госпитале он так не делал: просто сидел, плотно сжав губы, и смотрел в одну точку. Хотя горбоносый хлыщ в белом халате тоже знатно доматывался с вопросами. Но... как-то иначе, что ли. А тут...

Вот что ему делать? Сметаны-то хочется!

Он кивнул.

В награду получил желаемое, а ещё чёрный перец и ледяное, нарезанное тонко-тонко сало с чесноком.

Евгений вздохнул. Водки бы сейчас бахнуть. Хоть стопку. Не упиться и забыться, а так, чисто в лечебных целях. Исключительно здоровья для, как говаривал комбат.

Хотя упиться и забыться − тоже неплохой вариант...

Он снова глянул на Варину подружку. Как же упросить её купить бухла? Хотя, наверное, это оказалось бы непросто даже будь у него голос.

Вон, как смотрит. Прямо рентген.

− Ешь давай, − сказала девушка. − Остынет же.

Долго уговаривать не пришлось: Женя вцепился в ложку и умял всё в раз.