Артемов покивал и на всякий случай приготовил блокнот и авторучку. Историю с немецким предпринимателем, которая робко и на злобу дня (в стиле инфотеймента) торкнулась на вторые или третьи страницы российских газет и не вызвала ни здорового, ни хилого ажиотажа, он слышал. Подумал, что бедолага может разделить судьбу своих коллег-предпринимателей из Англии и Новой Зеландии, обезглавленных чеченскими бандитами. Кто знает, может, этот Ян Баник не сунулся бы на Северный Кавказ, если бы не те же самые СМИ, которые утюжили, разглаживая складки, горные и предгорные районы Чечни, где прошли легитимные выборы президента. Как дети, они радовались положительным отзывам наследников лорда Джада: «Чечня встала на мирные рельсы». Только шпалы под ними никто не менял, менять не собирался и не собирается.
– «Ариадна», которую представляет госпожа Зельман, специализируется на освобождении заложников, – продолжал генерал-майор. – На этом рынке она функционирует уже три года, если не ошибаюсь.
– Да, – кивнула Марта. – В основном в Боснии, Хорватии, Черногории, Македонии.
– У нее хорошие связи среди военных, юристов, страховых компаний, тех же боевиков и прочее, – скупо похвалил Борович. И дальше сказал то, что не могло понравиться немецким гостям, сказал так, словно они были либо глухими, либо не понимали по-русски: – Эта фирма по сути – часть одного конвейера, и с каждым новым преступлением, связанным с захватом заложников, конвейер удлиняется. Но мы обсуждать эту тему не будем. Структура этого механизма проста: захват, переговоры, обмен или выкуп. В основном спонсорами выступают страховые компании, если, конечно, у заложника открыт страховой полис. Нет – тогда спонсорами выступают родственники.
Генерал надел очки в оригинальной оправе, которая делала его глаза монголоидными, пробежал бумагу и передал Артемову, выразительно приподняв бровь: «Прочти».
Полковник прочел не совсем грамотно, как бы наспех подготовленную справку:
«Дер Фаден Ариаднэ». На российский рынок агентство вышло вынужденно. Грузинские спецслужбы, с которыми «частники» вели переговоры, отказали им в содействии, и этот вопрос положили в ящик стола. Американцы, «приватизировавшие» Грузию, не дают своим специалистам, находящимся в республике, сотрудничать с немецкими официальными и частными лицами, к которым обратились родственники попавшего в плен немца…»
Артемов прервал чтение, чтобы неприкрыто покивать, поскольку в «этом вопросе» видел «большую» политику, прямую установку Белого дома против строптивого рейхстага, выступившего против войны в Ираке.
«Фаден Ариаднэ» вынужденно отступила в Россию, – продолжал читать Артемов. – Немцы многого не требуют. Им нужен консультант, имеющий опыт проведения операций, связанных с освобождением заложников именно из «чечено-грузинского» плена. Человек, который вплотную сталкивался с этой проблемой и хорошо знает менталитет как чеченцев, так и грузин».
– Прошу прощения. – Бесцеремонно и на правах хозяина Борович поманил Артемова из кабинета, оставляя немцев одних, и прошелся с гостем по холлу роскошного офиса. – Прочел? – спросил он, плавно переходя на «ты». И вслух подосадовал, что не смог переговорить с полковником до этой беседы.
– Прочел, – ответил Михаил Васильевич.
– Что думаешь по этому поводу?
– Собственно, задача простенькая, – откликнулся Артемов, – если бы не одно «но»: предстоит найти не просто эксперта, а специалиста-практика в области антитеррора. Эксперта со связями в этом направлении: проводники из местных жителей, полулегальные дорожные коридоры, горные тропы и так далее. Другая стороны вопроса, связанного с любыми мероприятиями немцев на территории Грузии, нас, как я понял, не касается.