Игнат, обделённый вниманием девушек, частенько зазывал к себе Татьяну, но старался сделать это так, чтобы отец ни о чём не догадался. Слишком сильно тот дорожил своей репутацией, чтобы позволить сыну встречаться с такой женщиной, а вот Игнату было всё равно, он с детства привык думать только о себе и не собирался считаться с чьим-то мнением. Боялся он только отца, да и то лишь потому, что не хотел терять его поддержку и расположение.

О том, что случилось на свадьбе Анфисы, Игнат не знал. Воспользовавшись отсутствием родителей, которые ещё с прошлого вечера уехали в район на юбилей брата Аксиньи, он ещё утром привёл домой Татьяну и принялся с ней на пару заливать свою досаду вином.

Вокруг постели валялись пустые бутылки, а на столе заветривалась закуска: нарезанные хлеб, колбаса и соленья, но Татьяна больше не обращала на еду никакого внимания. Игнат утомил её своей ненасытностью и она, привалившись к его тёплому боку, задремала, довольная таким удачным вечером. Поэтому, когда Игнат толкнул её, она только почмокала губами и пробормотала что-то невнятное.

– Да проснись ты, колода! – горячо зашептал ей в ухо Игнат. – Слышишь, стучат! Отец с матерью, наверное, вернулись. Вставай живее! Лезь под кровать!

Он вскочил с постели и принялся торопливо пинать под кровать пустые бутылки, пару раз попав по неуклюже заползавшей туда Татьяне.

– У-у-у, толстозадая! – выругался он, сплюнул и поспешил открыть дверь, не понимая, почему так сильно стучит всегда сдержанный с близкими отец. – Батя! Что там у вас случилось?! Пожар, что ли? Вы же до завтра гостить собирались…– Игнат распахнул дверь, ожидая увидеть родителей, и удивлённо попятился назад, узнав отца Анфисы.

– Ты! – прохрипел Яков, протягивая вперёд руку.

– Ну я. Что надо?! – Игнат отступил ещё на шаг. После того, что он сделал с Анфисой, он несколько дней боялся появления Якова и вздрагивал от каждого стука, но потом осмелел, поняв, что всё сошло ему с рук. И вот теперь, когда он совсем перестал ждать гнева Якова, тот явился к нему с искажённым от ярости лицом.

Вот только теперь Игнат совсем не испытывал страха перед отцом Анфисы. Слишком много дней прошло с той их встречи и доказательств того, что произошло насилие, у Анфисы и Якова не было никаких.

– Ты что сделал с моей дочерью? – напустился на Игната Яков. – Ты знаешь, что за это бывает?

– А что я сделал с ней? – нахально усмехнулся Игнат.

– Забыл про сеновал?! – продолжал наступать Яков на обидчика дочери. – Забыл, как надругался над ней? Теперь из-за тебя её муж прямо во время свадьбы бросил! Опозорил перед всеми!

Игнат расхохотался:

– Так вот оно что! Ну а я-то тут при чём? Или ты меня за ноги держал? Твоя Анфиска по всей деревне с задранным подолом ходить будет, а я отвечай? Не надо, дядя Яков, на меня всех собак вешать. Иди и спрашивай с того, кто её распечатал, а я тут не при делах!

Яков словно не слышал слов Игната:

– Ты сейчас пойдёшь со мной и признаешься народу в том, что сделал! – закричал он и попытался схватить усмехавшееся ему в лицо парня.

– Никуда я не пойду! – оттолкнул от себя Якова Игнат. – Мне твоя дочка-потаскушка и даром не нужна! А то, что я попользовался ею малёхо, так она сама ко мне запрыгнула… Бабы они такие, сладкое да масляное любят, сам знаешь, поди… А если не знаешь, у Анфиски своей спроси!

Сильный удар сбил Игната с ног. Яков, вымещая всю свою злость, бил его сильно и жестоко, Игнат только успевал закрывать голову и живот, но встать не пытался. Впрочем, Яков выдохся очень быстро и сам отшатнулся от поверженного противника, прижавшись спиной к стене. Боль в сердце не давала ему пошевелиться, и он молча наблюдал, как Игнат встаёт сначала на колени, потом поднимается на ноги.