Учитель! Как я мог забыть? У нее еще эта готическая каша в голове. Вот это действительно опасно. Чему ее там могут научить? Если бы только красить ногти в черный, а волосы в фиолетовый, и тыкать пирсинг во все доступные для этого места! Но там учат и в окна выходить.

— Нет. Это не правильно, что человек может сам. Ничто не стоит такого.

— А несчастная любовь? Вон в Бесприданнице Островского. Мы как раз по нему курсач писали.

— А что в Бесприданнице?

— Героиня погибла.

— Нет, ее бойфренд застрелил. Это в “Грозе” погибла. Утопилась.

— А ты откуда так хорошо знаешь Островского?

— Читал. Мне нравятся его пьесы, всегда такой ясный логичный сюжет. Я вот мечтал стать писателем, а меня затолкали на матмех. Ирония судьбы. Ты любишь математику, а то, может, нам поменяться?

— Я детей люблю. Хочу мужа и детей. Троих, как минимум. И красивый дом…

— А если муж окажется не твоего круга и у вас будет простой дом.

— Это исключено, — она, лежа на мне, умудряется пожать плечами. Я так и вижу ее искривленные усмешкой губы, хоть и лежу, изучая потолок, а нос Марго снизу утыкается мне в подбородок. — У папы достаточно денег, чтобы обеспечить и меня, и мужа!

— Ну… если у папы. Так что все-таки с курсовой?

— Я начала писать. Про двоих, которые узнали, что им осталось жить один день. Учителю очень нравится этот сюжет.

— Ты делишься в той тусовке своими планами? Зачем?

— Только с Учителем. Я хочу, чтобы он знал.

Понимаю, что сходу эту крепость мне не взять. И временно отступаю. То есть жду молча, что она еще скажет. Марго вздыхает и прижимается теснее.

— Начала, а дальше не получается. Мне и самой не нравится.

— Дашь почитать?

— Дам завтра.

— Знаешь... А вот взяла бы ты сказочную тему и писала про своих мышей. Тоже фэнтези, но доброе. А не про…

Закончить мне Марго не дает. Сердится. Тычет меня кулачком в бок.

— Ну вот еще. Не придумывай! Это они виноваты! Гадкие мыши! — Но тут же сникает и продолжает тихо и уже без раздражения. Таким тоном рассказывают о хорошем и чем-то очень дорогом. — Мне было лет семь, мы поехали на Рождество в Голландию, в Амстердам, смотреть мышиный музей-магазин. Папа там и заказал домик. Если бы ты видел, что у них есть в этом музее! The magic mushroom gallery… Диснейленд отдыхает. Меня оттуда вытащить не могли. Я часами рассматривала как там у мышек все устроено. Теперь понимаю — все просто. И гениально с точки зрения психологии. Это были модели счастливой семьи. Эпизоды на кухне, в гостиной, библиотеке, в ванной, в спальне. На Рождество, на День Благодарения… и в любой другой день. Есть семьи, в которых счастье привычно. Я начала сочинять мышиные сказки про свою мышиную семью. Это было легко с фигурками. Папа заказывал все новые. А потом я научилась их делать сама. Он приглашал кого-то на мастер классы, может быть, тоже из Голландии. Или здесь нашел. И на ютубе много видео. Я ведь не один год всем этим занималась, у меня целая комната-мастерская есть. Покажу тебе… завтра… или уже сегодня. Когда поспим.

— А знаешь кто такое придумал? Показывать истории при помощи фигурок.

— Нет.

— Святой Франциск Ассизский. Он проповедовал, ходил по деревням. И у него был короб с терракотовыми или деревянными статуэтками Марии, Иосифа, Младенца, пастухов, волхвов и животных. Вол, осел, овцы. И ангелы были, и звезда, и пещера. Настоящий театр. Франциск показывал людям Рождество. Это было в двенадцатом веке. Но фигурки богов — это гораздо древнее. Язычество. Помнишь фильм “Гладиатор”? Там есть сцена, где Максимус молится “своим” богам. Он их с собой носит, в кожаном мешочке. Фигурки… Расставляет перед сном и просит о чем-то.