— Я тебя отведу в Маргошкину комнату. — На мой вопросительный взгляд Красавчик смеется. — Бывшую. Марго вниз перебралась ближе к маме. Апартаменты сестры теперь пустуют. Я сейчас Маше позвоню, чтобы тебе там постелили. А ты пока душ прими. Там все есть: халат, полотенца. Найдешь.

9. Глава 9. Необыкновенный мир за шторой

Мы выходим из комнат Красавчика, снова пересекаем галерею. Внизу никого. Андрей набирает код на панели, кнопки при нажатии пищат. Он снимает с блокировки вторую дверь.

— Заходи, располагайся.

Маша и горничная, не дожидаясь вызова, возникают, стоит нам войти в комнату. Потом горничная сливается на половину Красавчика — убирать следы нашего пиршества, а Маша остается стелить постель. Быстро справляется с этим.

— Что-нибудь еще нужно, Андрей Родионович? — спрашивает она.

— Нет, спасибо. Я позову, если что-то понадобится. — Он явно дает ей понять, что надо оставить нас. Женщина тут же ретируется. Андрей не уходит, ждет чего-то.

Во время его разговора с Машей я успеваю осмотреться.

Комната, в которую меня провел Андрей, оказывается детской. В ней полно плюшевых игрушек. Они на полках, на кресле. Тех, что были на кровати, Маша ссадила в угол на ковер. Кошки, собаки, зайцы разных цветов и размеров таращатся на нас с Андреем. Кукол нет. Это странно, вроде у девочек должны быть Барби.

Часть комнаты от стены до стены закрыта раздвижным занавесом. Предполагаю, что за ним окна. Раздвигаю плотную серо-голубую ткань, но мне открывается не вид на внутренний двор, а необыкновенный мир. Целый город деревянных двух-трех этажных домиков. Жители в них маленькие мыши. Они тоже плюшевые и все разные. Есть малыши, есть их родители. Домики похожи на студийную декорацию, без четвертой стены. И весь мышиный быт, как на ладони.

— Это Маргоша фанатела от мира мышей, сказки про них сочиняла, — улыбается Андрей. Улыбка его кажется печальной, как будто Красавчик сожалеет об этих сказках. — Раньше она такой не была. Неформалы мозги промыли.

Да, не ошибся я. Правильно подумал.

Я все рассматриваю мышей, а Андрей отворачивается к полкам. На них кроме игрушек еще и фотографии в забавных фигурных рамках. Он бережно проводит пальцем по ребру одной. Я тоже подхожу посмотреть. На той, что он трогал, дети. Не малыши, лет по четырнадцать. Мальчик и девочка. Оба светловолосые. В мальчике я узнаю Андрея, а девочка…да быть не может, ведь как одно лицо! Похожи. Он перехватывает мой взгляд, кивает.

— Да, это мы с Маргошей.

— Близнецы?!

— Однояйцовые. Наша мама двойню родила. Это сейчас Марго на себя стала не похожа. Все доказывает миру индивидуальность. — Он пожал плечами. — Глупо. Но спорить бесполезно. Когда она в первый раз волосы покрасила в зеленый, отец грозился обрить ее налысо. В тот же день она пошла и подстриглась под ноль. Сама. Упертая была. — Андрей говорил о сестре с большой теплотой. Выходит, подкалывает только когда она рядом. А так-то любит и жалеет.

— Она не хочет быть похожей на тебя?

— Не знаю. Я не спрашивал. Она не скажет. Характер у нее кислотный. Считает себя старшей. На девятнадцать минут раньше меня родилась. Ладно. Пойду почитаю уголовный кодекс.

Шутит или по учебе надо? Я так и не понял.

Идея принять душ мне нравится. И в голове прояснится, и усталость снимет. Подумать все-таки надо зачем я здесь. Странная штука жизнь! Вон не взял бы я с собой на зачет шпоры — не срезал бы меня Бочкарев. Я бы сдал экзамен и пошел на метро, на Василеостровскую. Это в другую сторону от Невы. Значит, на мосту бы не оказался. Андрей бы тогда меня на мосту не сбил. И вся цепочка событий этого дня моей жизни соединилась бы иначе. То есть я не оказался бы ни в этом доме, ни в “Скандинавии”, ни в споте посреди поля. И Черныша сожрали бы большие собаки… Нет! Вот этого я точно не хочу. Пусть уж лучше живет с Марго. Он ей вроде нравится. А я? Дурацкий вопрос. Почему я должен нравиться Мальвине? Я ж не Буратино.