— И всё же, ваше платье, оно так вылиняло… Бытовики на такое неспособны!

— Здесь всё иначе. Говорю же, использовали для уборки слишком много магии! — я раздражённо прикрикнула на Одилию, и только это заставило её замолчать.

Горничная была права. Для бытовой магии слуги пользовались отведённой им магией, но её крупиц не хватит, даже чтобы взорвать содержимое одного сундука.

Впрочем, что тут удивительного, торопились, хотели угодить, задействовали столько сил, что бабахнуло, но вреда нам с лордом Эсмондом, конечно, не причинили.

Так и должны все думать. Пока не выясню, что произошло на самом деле.

Я несколько лет сидела за троном отца во время заседаний Совета, я знаю, на что способны люди, жаждущие власти. Здесь нет место родственным чувствам или иным привязанностям.

Но хранить ненависть внутри долго не получится. Она, как бурливая река, как гнойный нарыв, вырвется из плена любой плотины.

Я узнаю своих врагов, а пока притворюсь скромной, не шибко умной принцессой из горной страны варваров.

Чтобы развеять подозрения этой глупышки Одилии, я начала болтать о том, как жаль, что испортили моё любимое платье. Мол, надеюсь, мой муж не поскупится на наряды для новобрачной?!

А мысли крутились вокруг лорда Эсмонда. Я не могла прогнать их, они так и впивались в память. Как я впервые увидела его, откинувшего свадебную фату у Небесного алтаря. Мы стояли вместе, обручённые и связанные. Чужая жена и чужой муж.

И потом поцелуй на брачном пиру, первая брачная ночь, состоявшаяся намного позже. Я ощущала себя связанной именно с Эсмондом, а не с неведомым королём, к которому меня везли.

Как овцу на закланье.

— Ненавижу! — прошептала я, впиваясь ногтями в ладони.

— Что такое, ваше высочество? — встрепенулась Одилия, и мне захотелось сказать ей в лицо всё, что я о ней думаю.

— А правду говорят, что ты не девственна? — спросила я, глядя бесстыднице в глаза.

Одилия отвела взгляд и снова побледнела.

— Верно, ваше высочество, — на глазах у неё выступили слёзы, но мне было её совсем не жаль. — Вы, как обычно, проницательны. Это он, лорд. Я не могла отказать. Понимаете? Он бы бросил меня здесь, куда тогда бы я пошла?

Заламывание рук у Одилии всегда получалось великолепно. Это действовало на мою мать и остальных, но не на меня.

— А если я тебя брошу? Тебе станет легче?

— Умоляю, ваше высочество. Я больше не посещаю его. Он сам не зовёт, — бухнулась на колени моя неверная служанка.

Я всё ждала, что она раскается и расскажет, что Эсмонд приказал следить за мной, читать мою переписку, если таковая будет, но она молчала. А я всё ждала, пристально смотря на её лживый алый рот, извергавший одну только ложь. Или полуправду.

— Сядь уже, не знаю, как теперь ты выйдешь замуж, — я жестом указала ей на скамейку напротив.

И сделала вид, что устала и хочу подремать.

В Несфилле, довольно большом, чистом и шумном городе, нас действительно встретили, как подобает подданным, осознающим, что перед ними особа королевской крови.

Рассмотреть город мне почти не дали, наши экипажи въехали в городские ворота уже за полночь. Мне строго-настрого запретили отдёргивать занавеси.

Уже на подъезде к городу к нам присоединились ещё два экипажа, удивительно схожие с тем, в котором ехала я.

Для безопасности.

— Будто война, о боги, прости, идёт, — заметила Одилия, и я не могла с ней не согласиться.

В моём королевстве лет двести никто не покушался на королевскую кровь, почитая пролитие её за проклятие своего рода до седьмого колена.

Так что ни хваленных озёр, ни пышных лесов вблизи я так и не увидела.