– Я тебе обещаю.

Но это было не вчера.

Я вытираю слезы.

– Они все еще регулярно приходят?

– Да, конечно. А еще Софи, Айла, Мо и оба Джорджи. Все младшие по-прежнему здесь… – Я слышу то, что он не произносит вслух и что тем не менее витает в воздухе.

… и ждут твоего возвращения.

Глубоко вздохнув, я раскидываю руки. Внутренний порыв чуть не заставляет меня закружиться от счастья, но я его подавляю.

– Просто с ума сойти, что вы это сделали, Кришан. Я так рада, невероятно рада, что здесь все получается.

И это еще слабо сказано. Я ужасно переживала, устоит ли клуб, который невероятно важен для детей в этом районе. В финансовом плане каждый год приходилось туго, а сотрудников не хватало еще до моего ухода.

– Выпьешь со мной чаю? – спрашивает Кришан. Мы идем на кухню, где он ставит чайник, в то время как я по старой привычке тянусь за черным чаем, который он всегда раньше пил. Себе беру мяту и опускаю пакетики в две чашки.

Вскоре после этого мы садимся за большой деревянный стол, за которым в излюбленные вечера спагетти по понедельникам, прижавшись друг к другу, вмещаются целых двадцать детей. Для некоторых из них это единственная горячая пища за день.

– По средам и пятницам, – говорит Кришан ни с того ни с сего, однако я все равно его понимаю: замечаю по глазам за стеклами очков, что он имеет в виду.

– Серьезно? Вы едите вместе три раза в неделю?

Кришан с довольным видом откидывается на спинку стула.

– Среда – день овощного супа, так что они не испытывают особого восторга от еды, зато от совместной готовки – вполне.

– Совместная готовка! – Раньше из-за нехватки персонала это было невозможно. Если бы я не сидела за этим столом-монстром, то от восторга бросилась бы Кришану на шею. – А это тебе как удалось?

Он качает головой.

– То, что твой план с поиском спонсоров для перепланировки сработал, дало мне толчок. Я снова подал заявку на государственное финансирование и получил несколько одобрений. А это подводит нас к причине, по которой я хотел, чтобы ты обязательно зашла сюда на чай, хотя ты уже написала мне в электронном письме, что больше не можешь быть волонтером.

Я обхватываю руками горячую чашку, потому что внезапно пропало ощущение тепла, которое во мне до сих пор вызывали Кришан и клуб.

– Поверь, я бы продолжила, если бы могла. Мне не хватает детей и работы здесь.

– Ханна, я тебя понимаю. Я благодарен за каждый час, когда ты нам помогала. Ты ценнее, чем два штатных преподавателя.

– Ты преувеличиваешь.

– Не преувеличиваю, и тебе это известно. На твою страсть к этому клубу невозможно прицепить ценник. Но в случае, если твое решение основано на финансовых причинах и ты просто не можешь больше позволить себе уделять нам столько времени…

От его слов я чуть не вздрагиваю, но сдерживаю себя и только сильнее стискиваю горячую кружку в ладонях.

– … я бы хотел предложить тебе оплачиваемую должность.

Пару секунд я жду, что он рассмеется. Но Кришан лишь в ожидании наблюдает за мной. Похоже, он серьезно. Действительно серьезно.

– Я думал о двадцати часах в неделю. Разумеется, можно и меньше, если для тебя это слишком много. Это обсуждается. И само собой, можешь приступить, когда будешь готова. Мы будем тебя ждать.

Я уставилась на него.

– Ты… ты не можешь…

– Нет, могу. Я открываю вакансию, финансирование подтверждено. И ты первая в моем списке.

Я. Первая в списке.

Момент, когда предложение Кришана наполняет меня гордостью и чем-то вроде радости, краток. Реальность тут же больно вонзает в меня зубы. Я кто угодно, но точно не первая в списке, когда речь идет о том, чтобы наставлять детей на правильный путь. Подавать им пример. Быть той, на кого они смогут равняться.