Каждый год при дворе организовывали благотворительную лотерею; императрица с дочерьми сами продавали билеты.

Обычно по субботам показывали кино. Для этого использовали крытый конный манеж в Ливадии, и событие это становилось главной темой разговоров на всю следующую неделю.

Выбор фильмов был занятием не из легких. Императрица сама устанавливала программу: сначала фильмы, отснятые за неделю придворным фотографом Ягельским, затем познавательный или видовой фильм и, наконец, что-нибудь занятное для детей. Сколько раз мне приходилось посылать за мадам Нарышкиной. Гофмейстерина должна была просмотреть фильмы и решить, что можно было показывать детям. Цензором она была безжалостным; вновь и вновь самые яркие эпизоды в фильмах признавались негодными, и ножницы Ягельского не лежали без дела.

Однажды случился настоящий скандал. Я был занят и разрешил Ягельскому не показывать мне фильма с новостями: «Вы не новичок в этом деле и, думаю, не сняли ничего неугодного во время смотра войск во вторник перед его величеством!»

Ягельский подтвердил, что, кроме смотра, на пленке ничего нет. На демонстрации фильма мы увидели прибытие императора, затем графа Мусина-Пушкина, адъютанта главнокомандующего войсками Одесского округа. Он прошествовал перед государем, салютуя саблей, и замер как статуя, встав по правую руку от него. Все было в полном порядке.

Затем случилось непредвиденное.

Фильм продолжался. Следует пояснить, что каждые тридцать – сорок метров вдоль движения войск на параде расставляют солдат с флажками, чтобы марширующие войска чувствовали справа от себя воображаемую линию, образуемую этими так называемыми «линейными», – это помогало выдерживать правильный строй.

И вот строй солдат стал все больше и больше уклоняться от сигналов линейных. Мусин-Пушкин стоял по стойке «смирно», но все-таки сделал знак линейным четче держать линию. Солдаты не поняли бессловесной команды. На лице графа отразилась ярость. Наконец он погрозил им кулаком, видимо на самом доступном им языке выражая, что он о них думает.

Дети расхохотались. Император кусал губы, чтобы тоже не рассмеяться. Я был в отчаянии, но не мог сдержать улыбки: зрелище действительно получилось очень смешным.

После демонстрации их величества ни словом не обмолвились об увиденном. Я постарался удалиться как можно быстрее, но почувствовал, как меня отнюдь не нежно схватили за руку. Это был граф Мусин-Пушкин.

– Дорогой друг, – спросил он, – что все это значит? Кто это надоумил вашего фотографа, как смел он показать главнокомандующего целым округом в таком виде? Да еще перед их величествами! Неслыханно! К тому же это ложь! Слышите? Он что-то затаил против меня, вот и лжет. Я никогда в жизни кулаком не грозил. Помяните мое слово, этот чертов фотограф будет посажен под арест не меньше чем не неделю. Изобразить меня в такой позе! Невероятно!

Оскорбительный эпизод был немедля вырезан.

Так и росли дети, живя простой жизнью, сносной, но однообразной. Казалось, они были довольны; вряд ли им приходило в голову, что у них могут быть неизвестные другим увлечения.

Ольге в 1912 году было уже семнадцать, а она еще оставалась подростком. У нее были светлые волосы, типично русские черты и приятный цвет лица, а красивые зубы делали ее очень милой. Фрейлейн Шнейдер говорила о ней: «Она как ангел».

Татьяна была выше, стройнее и заметнее; она была самой красивой из всех сестер. Она была сдержанной и спокойной, но трудно управляемой.

Мария отличалась крепким сложением, была умной, энергичной и самостоятельной. Из всех сестер она была наименее прилежна в учебе.