Набор инородных, отвратительных, делящихся в организме клеток. Опухоль, вызывающая отвращение и страх, брезгливость.
Ребёнок от насильника стал бы самой страшной трагедией, которая случилась в её жизни.
Юля страстно молилась и надеялась, что у неё просто задержка. Гормональный сбой из-за подавленного состояния.

От ненормально сильных переживаний и самовнушения её начало подташнивать, подтверждая самые худшие опасения.
Однажды, не в силах сдержать рвотные порывы во время обеда, отчаянно зажала рот руками, выскочила из-за стола и едва добежала до туалета. Влетела, не захлопнув дверь, и её стошнило.

Георгий удивлённо отодвинул тарелку, пошёл следом. Поняв, что произошло и что это могло значить, он просиял. Заулыбался. Но наткнулся на ненавидящий взгляд пленницы и помрачнел.
Безэмоционально поинтересовался:
– Заболела? Отравилась?

Она отрицательно мотнула головой.
Помолчав, сухо выдал последнее предположение:
– Беременна?

Юля вздрогнула. Это слово пугающе барабанило в мозгу ежесекундно. Подняла глаза на Георга и со слезами едва слышно прошептала:
– Я не знаю...

Его губы сжались в тонкую полоску. Испытующим прищуром впился в лицо девушки.
Завёл машину, уехал. Привёз несколько тестов на беременность. Хмуро сунул их в руку, буркнул:
– Проверяй!

Отрицательный результат. Не подтвердилось? Не подтвердилось!
Гигантская гора свалилась с плеч: Юля не беременна. Какое окрыляющее, возвращающее радость жизни блаженство!
«Господи, спасибо! Ты милосерден. И прости за чёрные грешные мысли. Пусть мой невинный малыш когда-нибудь обязательно появится на свет. Но зародится от настоящей любви. Во взаимной любви. Пожалуйста, только не от насилия, ненависти и ненавистного человека!» – мысленно благодарила она.

Георгий с заметным напряжением ждал, что сообщит закрывшаяся в ванной пленница.
Когда она появилась с горящими от счастья глазами, он, покраснев, радостно встрепенулся.
Но, поняв, что именно обрадовало Юлю, заскрипел зубами и разозлился.
– Боялась, что от зверя родится зверёныш? – ядовито, с обидой процедил он.

Девушка растерянно замерла – расстроился? Ахнула, догадавшись, что тот ждал и желал другой результат. Почувствовала лёгкий укол совести. И недоумение: этот нелюдь, как обычные люди, мечтал о ребёнке? О семье?
Он хотел и был рад… если бы беременность подтвердилась?
Что-то странное, неожиданное. Это не укладывалось в голове, меняло ещё одни представления о надзирателе.

Щедрая, размякшая от исчезнувшей проблемы, в порыве милосердия готовая ко всепрощению и делиться радостью, Юля посочувствовала тюремщику. Впервые захотела приободрить его.
От души заверила:
– Вы обязательно встретите женщину, которая будет счастлива сделать вас отцом.

Он вздрогнул. Как от пощёчины. Прострелил мрачным взглядом, тихо выругался и ушёл.

К утру следующего дня наступило и физиологическое подтверждение, окончательно развенчавшее её страхи.
Несмотря на нестандартную болезненность, заставившую корчиться, стонать и лежать в кровати, невзирая на обильность начавшегося процесса, Юля сияла и чувствовала одухотворяющую лёгкость.
Мир стал целостным и красочным. Будущее воскресло.

20. Глава 20. Останься...

С этого дня их вечерние посиделки с откровениями начали затухать.
Юлина депрессия исчезла. Гнетущие мысли, растёкшиеся свинцом по всему организму, взорвались миниатюрным фейерверком, освободив место притоку оптимистичным надеждам. Напряжённая и пугающая проблема благополучно рассосалась.
Лёгкая эйфория после неподтвердившейся беременности опьянила и способствовала тому, что защитная агрессивность Юли заметно сдала позиции.