— Да ладно…

— Нет!

Кощеёныш медленно направился в мою сторону, а я поползла за угол. Пара метров — я уже на ногах и бегу подальше от этой двоицы. Дверь, ещё дверь, и через время я узнаю привычные коридоры первого этажа академического корпуса.

Это как это, интересно, я же была на третьем? Вроде, лестниц на моём пути не было… Хотя, может, пара ступенек всё же попалась.

Так, озираясь, зашуганная больше обычного, я вышла из корпуса и направилась к общежитиям.

*****

Следующий день прошёл так же не без эксцессов. Алек, кажется, был занят, и меня не искал, но вот…

Меня схватили и затащили за угол, прижав к стене. Подняла голову на злого Кощеёныша.

— День добрый, — вежливость никто не отменял.

— Это ведь ты была?

— О чём ты?

— Вчера. Ты снова подслушивала. Что ты хотела узнать?

— Вопрос тот же — о чём ты?

Кощеёныш скривился, наклонился ко мне ещё ближе, уперевшись в стену рукой, и зашипел:

— Хватит тут разнюхивать! Лучше вали туда, откуда пришла, пока не поздно. Тебе здесь жизни не дадут — это я гарантирую!

— Слушай, ты! — рявкнула, наплевав, что нас могут услышать. Толкнула его в грудь, чтобы дал мне пространства, но он и не думал пошевелиться. — Не думаешь, что это лицемерие? — он нахмурился. — Ну давай, построй из себя невинность! Ковен то, Ковен сё! Под ручку с Колдуновыми, серьёзно? Даже я уже знаю, насколько они ковенские! Что там тебе не нравится? Диктатура, контроль и ля-ля? Подростковые бредни! — я снова толкнула его в грудь, и на этот раз он отступил на шаг. — Сам-то чем лучше? Устроили тут свой бейби-Ковен, а ты на главном горшке уселся! И где протест? Ты ведь сам кайфуешь!

Я всё напирала и напирала, а Кощеёныш, ошарашенный, отступал и отступал. А какой он реакции ждал?

— Ты ничего не знаешь! — опомнился он.

— А ты? Многое знаешь? — хохотнув от абсурдности ситуации, я развернулась и ушла. Надеюсь, он не пойдёт за мной следом.

Относительно спокойные денёчки, кажется, решили помахать мне ручкой. Да и моё терпение… Вещь непостоянная.

Пока дошла до столовой, успела провести пару дыхательных практик. Ну страдает тут каждый первый бешенством, и ладно — не мне им уподобляться.

Перед тем как зайти ненароком глянула на преподавательским стол. Ну точнее «нароком», очень целенаправленно. Беседа с инквизитором меня всё ещё не прельщает.

Алека за столом не было, хотя с нашего последнего разговора он едва ли пропустил хотя бы один приём пищи. Нет, не то чтобы я наблюдала, просто трудно не заметить, когда грёза широкой общественности сидит за соседним столиком и чинно ковыряет кулинарные изыски местных поваров.

Вполне вкусные кулинарные изыски, между прочим. Можно даже с собой забирать всякие булочки-печеньки, и буфет есть…

Взяла еду, села — наконец хоть что-то приятное.

— Что тебе понадобилось от Зари? — кто-то встал рядом, окатив эмпирическим фунтом презрения.

— От зари до зари, от темна, до темна о любви говори, пой, гитарная струна! — пропела, пританцовывая плечами. Впрочем, вилку с накрученными макаронами я не отпустила.

— О какой любви? Ты, дрянь, и подходить к нему не смей! — девушка замахнулась, я ненавязчиво увернулась и всё же удосужилась на неё посмотреть. Не Колдунова. Жаль. Я к ней как-то с первого взгляда особыми чувствами воспылала. Хотя эту девицу я тоже видела — всё за тем же столом студсовета.

— Боже мой, не подходите ко мне, тёмный народ. Не знать Рождественского — стыд и позор! — я показательно отодвинулась вместе со стулом. Тарелку утянула за собой.

— Не неси бред! Ты, дрянь новокровская, и подходить к нему не смей! — где-то я это уже слышала.