— Обычно такая логика не работает, — не согласилась Сирша.

— А ты тогда почему разговаривать можешь?

— А я тут пятый год, на мне такие штуки не работают. Это несложный заговор, но обходит даже самые сильные амулеты, между прочим. На тебе таких, случаем, нет?

— Нет.

— И артефактов?

— Нет.

— Интересно, — она снова вписала что-то в блокнот, на этот раз прикрыв от меня написанное. Ну и ладно!

Дальше Беломор рассказывал об устройстве института, об учебных программах, о делении по направлениям, о мониторингах, о работе административных частей института, столовой, библиотеки, медкабинета и прочего. О разного рода мероприятиях тоже поведал, о спортивных секциях и творческих объединениях. В целом, институт не сильно отличался от любых других учебных заведений.

— Мне послышалось, или он сказал «обязательное участие в секции»? — спросила у Сирши. Она кивнула.

— Мы называем это клубами, типа клуб астрологии, клуб таро, клуб фехтования, читательский клуб… Обязательно участие хотя бы в одном.

— И вы тоже в каком-то клубе? — верилось слабо.

— Я только в избранном, Йоханни ещё и в фехтовальном.

Йоханни — странное имя. Да и «Сирша» — не из обыденных.

— Избранный? — фыркнула. — Это типа клуб элиты?

— Студенческий совет — представители от каждой касты, заместители… Хотя, кого я обманываю. В основном да — клуб элиты.

Прикольно, местные знаменитости могут отделаться от внеурочной работы променадами и беседами в кругу себе подобных.

— Ты представительница от ведьм?

— Нет, я секретарь.

— Тогда Колдунова? — предположила. Больше я никого не знала, а она вроде при связях.

— Ага. От инквизиции Йоханни, ну и Колдунов… от колдунов.

— Не Кощей?

— Этот маргинал — председатель.

Покивала, снова вернула внимание собранию. Как интересно получается, решила тихо-мирно посидеть, в итоге беседую с главами студенческой версии Ковена. И Кощеёныш, конечно… «маргинал». Ну да. Можно и так сказать. Вроде же от всей этой ковенской системы разве что пеной не плюётся, а тут — сам же председатель подобного объединения. Очень сомневаюсь, что те же Колдуновы не разделяют взгляды Ковена, как и девяносто процентов студентов.

И всё же в большей степени меня интересуют оставшиеся десять… Те самые, с непромытыми до розового цвета мозгами. Полагаю, неприятели Ковена имеют представление о реальном положении вещей, и об этом положении мне бы хотелось знать как можно подробнее. Только вот беда — в открытую вряд ли кто-то свою позицию высказывает.

Что ж, будем наблюдать. Тихо, мирно, ненавязчиво. И не отсвечивать главное, тогда, может, действительно найду то, что мне нужно.

7. Сказ седьмой. Белую ворону и свои заклюют

Не бывало такого, чтобы Пётр Минин добровольно мчался на учёбу, соглашался носить форму, жить по расписанию и даже отказаться от телефона. Не бывало, пока жизненные приоритеты не сменили вектор от «разгульная жизнь» до «быть полезным в общем деле». А общим делом Петя считал всё, связанное с Мореной и колдовством. Теперь, когда байки перестали быть байками, когда старые загадки были разгаданы, а новые появились в двойном размере, он планировал сделать так, чтобы звено по имени Пётр из общей цепи истории выбить было нельзя. А для этого придётся стать частью колдовского мира: если не с помощью Силы и родственных связей, то с помощью хорошей должности по окончании академии ФСБ.

Так что предстояло быть смиренным и послушным, рьяно учиться и быть на высоте. Петя это умел, когда надо.

И всё же стать совершенно другим человеком невозможно — Петя и не собирался. Чуть-чуть снизить градус наглости и несобранности — это да, сконцентрироваться — тоже да, но вдруг перестать быть Петром Мининым? Нет, нет и ещё раз — нет!