«Чуть раньше или чуть позже, – думал Николас, – я должен буду нарушить закон и выйти на поверхность».

Как только Толбот Янси исчез с экрана и тот снова стал тускло-серым, комиссар Дейл Нанс вскочил на ноги и громко сказал собравшимся:

– А теперь, ребята, вопросы.

Ноль внимания. Вернее – минимум внимания, лишь бы не нарваться на неприятности.

Николас, как и требовалось ему по статусу, встал рядом с Дейлом.

– Мы и правительство, – сказал он, – проведем конференцию.

– Президент Сент-Джеймс, а Мори Суза – он что, умер? А то я вижу, доктор Тай тоже здесь, – донесся с последних рядов резкий голос, то ли женский, то ли мужской.

– Да, – подтвердил Николас, – но он мгновенно заморожен, так что надежда еще остается. Короче, народ, вы слышали сейчас Протектора. Перед этим вы видели, как был уничтожен Детройт. Вы знаете, что мы уже отстаем с выполнением плана, в этом месяце мы обязаны поставить двадцать пять оловяшек, а в следующем…

– Да какой там следующий? – горько спросил чей-то голос. – Через месяц нас всех здесь не будет.

– Нет, ты ошибаешься, – откликнулся Николас. – Одну проверку мы переживем. Позвольте мне вам напомнить, что первоначальное наказание сводится, по сути, к урезанию пищевого рациона на какие-то пять процентов, и лишь потом отдельные люди получат призывные повестки. И даже тогда это не будет больше чем децимация – один человек из десяти. И только если мы не выполним план три месяца кряду, возникнет перспектива возможного – я подчеркиваю, только возможного – закрытия. Но у нас всегда остается законное средство защиты; мы можем послать адвоката бороться за наши интересы в Верховном суде Эстес-Парка, и, конечно же, так мы и сделаем, а не станем сразу же капитулировать.

– Вы посылали повторный запрос на замену главного механика? – спросил чей-то голос.

– Да, – сказал Николас.

Но такого Мори Сузы больше нет. Разве что в других муравейниках. А из – сколько там последний раз говорили? – из ста шестидесяти тысяч муравейников Западного полушария ни один не захочет расстаться с хорошим главным механиком – даже если мы сможем как-нибудь связаться с ближайшими соседями. Пять лет назад ближайший к северу муравейник, муравейник «Джуди Гарленд»[7], пробурил в нашу сторону ствол и умолял – буквально умолял – одолжить им Сузу. На один только месяц. И мы сказали «нет».

– Ну хорошо, – торопливо начал Нанс, видя, что вопросов не задают. – Теперь я проведу небольшую проверку, верно ли вы поняли, что сказал Протектор. Начнем, пожалуй, с вас. – Он ткнул пальцем в сторону юной женатой парочки. – Почему отказал наш защитный экран вокруг Детройта? Встаньте, пожалуйста, и назовитесь.

Парочка неохотно встала.

– Джек и Майра Франкис, – сказал мужчина. – Отказ произошел из-за использования Тихнарами распыляющейся ракеты типа Галатея-три, которая проникла сквозь щит на уровне субмолекулярных частиц. Вроде бы. Что-то в этом роде.

Он снова сел и обнял жену за плечи.

– Хорошо, – сказал Нанс: ответ был приемлемым. – Почему тихнарская техника временно обогнала нашу? – Он обвел зал глазами, нашел подходящую жертву и сделал ей знак рукой. – Связано ли это с ошибкой нашего руководства?

Встала женщина средних лет с типичным лицом старой девы.

– Мисс Гертруда Праут. Нет, это никак не связано с ошибками нашего руководства.

Она торопливо села.

– Так с чем же тогда это связано? – спросил Нанс, все еще обращаясь к ней. – Если вы не против, мадам, отвечайте, пожалуйста, стоя. – (Мисс Праут снова поднялась.) – Так, может быть, это наша вина? – подсказал ей Нанс. – Не конкретно жителей этого муравейника, а вообще всех нас, выполняющих военные заказы.