Андрей надеялся, что пройдет время и его тоска утихнет. Он оставил Бьянку Иону Маришу, поверив, что с нелюбимым мужем в человеческом мире она будет счастливее, чем с любимым вампиром во мраке. В тот момент он не знал, что обрекает себя на муку. И чем ближе было первое января, тем сильнее он сходил с ума. Ведь первого января им с Раей предстоит поездка в Бухарест к Оракулам. Бьянка будет очень близко, так близко, что поле на двоих сработает снова. Как же он мечтал прижать ее к своей груди хотя бы еще раз! Вдохнуть аромат ее кожи, прикоснуться к шелковистым волосам, заглянуть в такие любимые зеленые глаза… Сжав кулаки, Ладомирский выхватил из книжного шкафа книгу в золотом тиснении и изо всех сил швырнул ею о темную стену. Страдание по Предначертанной становилось невыносимым.

…В просторной кухне замка царило уныние. За узкими готическими окнами с решетками во мраке завывала метель. В камине потрескивал уютный огонь. Слуги были отпущены к семьям, и впервые за много столетий Новый год Ладомирские встречали втроем — жена усопшего владыки Ждана и ее взрослые дети — Рая и Андрей.

Рая с матерью хлопотали у стола. Нет, в вампирском замке не готовили традиционных человеческих блюд, зато создавали коктейли из крови и различных магических специй, растущих в заколдованном лесу.

Лес начинался сразу за поселением. Узкая тропинка вела в сосновый бор, сразу за которым начиналась непроходимая чаща из причудливых, поросших мхом карликовых деревьев Сай и самшита. В чаще не было тропинок, и вывести обратно в поселок могло только вампирское чутье. Человека в заколдованном лесу ждала верная смерть. Корни карликовых деревьев Сай оживали в полнолуние, тянули свои изогнутые мохнатые лапы к несчастной жертве и высасывали из нее все соки. Вампирская кровь для питания корней не подходила, и любой вампир мог бродить по чаще беспрепятственно.

Среди поросших мхом карликовых деревьев можно было найти очень много полезного. Магические травы росли здесь же, и добавление их в кровяные коктейли давало разный эффект. Околдованный самшит придавал бодрости и сил, мерцающая мята умиротворяла, напитанный магией бессмертник дарил исцеление от хвори и повреждений, черная белена опьяняла не хуже человеческой водки. В самом сердце чащи у болота рос аир. Напитанный магией заколдованного леса, добавленный в кровь, он вдвое усиливал вампирские способности.

На зиму травы засушивали, но больше для удобства — в чаще благодаря странной магии сохранялась одинаковая температура круглый год, туда не добирались жара и морозы. Сырость, влажность и мрак поселились в чаще навечно, и волшебные травы находились в свободном доступе.

Русские всегда праздновали Новый год на широкую ногу, но в этом году не было веселья. В замок не приглашали влиятельных партнеров и друзей, не рядились в Деда Мороза, не стучали в полночь по окнам, раздавая вампирским детям подарки из огромного золотого мешка. Всем было не по себе. Впервые в истории клана владыка скончался в самом расцвете своей вампирской жизни.

— Эй, Кокки! А ну, лапы прочь!

Рая размахнулась и шлепнула карликовый Сай по мохнатому корню, который тянулся к бокалу с кровью. Причудливо изогнутое дерево обиженно зашелестело аккуратно подстриженной листвой, и корень вернулся обратно в цветочный горшок.

— Плохой мальчик! — пригрозила пальцем дереву Рая.

Ждана улыбнулась.

— Тебе что, жаль лакомства для питомца?

— Он все время ест, мама! Скоро ни в один горшок не влезет!

— Да ладно тебе, праздник сегодня.

— Верно, праздник. — Рая с грустью посмотрела на пламя в камине, взяла золотую чашу и слила туда почти три литра крови, сдобренной для умиротворения волшебной мятой. Благодаря мяте на поверхности напитка рассыпались мерцающие искры.