На кладбище было мрачно и сыро. Сквозь рваные облака проступало яркое солнце, но дувший с полей ветер сводил на нет все его усилия прогреть воздух.

Из второго автобуса вынесли гроб. Следом выходили стонущие и всхлипывающие родственники усопшей. Цыгане вообще любят голосить, но, казалось, сейчас они превзошли себя.

Мы, студенты, сбились в кучку и избегали смотреть в глаза родным Амины, будто чувствовали вину за то, что ее больше нет, а наша осиротевшая компания — живое напоминание о несправедливости судьбы.

Комендант не обманула: тело моей подруги действительно было в полной сохранности. Амина выглядела, как живая, как будто она просто заснула. Классическое белое платье, белые туфли... Даже румянец на щеках был как настоящий.

— Прости, Амина… если бы я только знала, чем закончится та страшная ночь, я бы настояла, чтобы ты ехала с нами обратно в кампус…

Всхлипнув, я коснулась губами прохладного лба покойницы и отошла.

Кто-то из цыган узнал нас с Георгом и что-то шепнул Данко.

— Будь ты проклята, Несущая смерть! — прошипел мне вслед заговоренный от вампиров брат Амины. Ветер рванул мой шарфик, и показался деревянный кулончик на цепочке. Глаза Данко потемнели, стали нечеловеческими. Сглотнув, он отступил назад.

Ливиану тут же взял меня за руку и привлек к себе ближе.

— Не разговаривай с ним, — шепнул он.

А я все не могла прийти в себя от страшного взгляда Данко. Заговоренный от вампиров — не человек? Но кто он тогда? Не может же заговоренный от вампиров быть вампиром, это абсурд! Значит, Данко — что-то другое. Только вот что?

К нам подошла куратор.

— Не расходитесь, в университетском кафе подадут угощения.

Мы согласно закивали.

Гроб с усопшей быстро опустили в землю и под вой ее родни начали забрасывать землей. Сотрудники кладбища не могли иначе: со стороны трассы двигалась следующая процессия. Я с горечью взглянула в сторону глубокой ямы и отвела глаза. Здесь все было поставлено на поток. К горю тоже привыкли, и оно никого не трогало.

В кафе собралась почти вся группа, даже те, кто не ездил с нами на кладбище.

— Как ты, Бьянка? — Ко мне подошла Наташа.

— Плохо, — отмахнулась я.

Наташа была дочкой русского посла, а заодно и старостой нашей группы. Она нравилась всем без исключения… вернее, исключение было: Георг Ливиану упорно ускользал от назойливой опеки красавицы. Видимо, нутром чуял опасность, исходящую от дочери посла. Здесь не поиграешь, прижмут к стенке и заставят жениться.

— Хочешь переехать ко мне? — Наташа сжала мою руку. — Зачем ждать кого-то незнакомого? Неизвестно, какие у новенькой будут повадки. А мы с тобой, вроде, неплохо уживаемся, и интересов общих достаточно.

В ее взгляде на миг мелькнула мольба: она хотела быть поближе к Георгу.

— Ладно, — быстро закивала я. — Одной мне совсем тошно…

— Я помогу тебе собрать вещи.

— Договорились.

На сборы у меня в комнате ушел почти час.

— Какие чудесные цветы! — Наташа с восторгом рассматривала черные розы. — У тебя появился тайный поклонник?

— Можно и так сказать, — улыбнулась я. При воспоминании об Андрее сердце облилось горячим теплом.

— Расскажешь?

— Обязательно.

Все же с Наташей было проще: она не верила в чертовщину. Любила посплетничать… Впрочем, почему бы не посекретничать?

Мы вызвали такси, и вскоре машина неслась по центральным улицам Бухареста.

Наташа снимала квартиру в благоустроенном квартале, рядом с центром. Лифт быстро привез нас на седьмой этаж, и вскоре я стояла в просторном холле роскошной двухкомнатной квартиры с лоджией.

— Мартини за встречу? — Не дожидаясь моего согласия, Наташа легко заскользила по сверкающему паркету на большую кухню, обставленную по последнему слову техники, совсем как у меня дома. Даже барная стойка прилагалась.