Нет. Нет. Этого не может быть. Прошло достаточно времени с нашего последнего раза с Давидом, я бы раньше заметила беременность… должна была!

Это не она. Нет.

– Точно не хочешь, чтобы я помог тебе подняться с сыном? – предлагает Владислав.

Но я тут же отрезаю любую возможность того, что это меня не просто укачало:

– Нет. Я посижу на воздухе, пока Тёма играет и всё нормально станет.

Тёма веселиться с чужими пацанами. А у меня весь мир перед глазами рушится.

Это отравление… пусть это будет отравление. Я не хочу быть беременна от того, кто мне изменил и с кем у меня скоро развод…

– Ладно. Но если что… в ванной комнате у моей сестры есть тесты на беременность, она хочет малыша и всегда проверяет, когда задержка.

Я не хочу ничего об этом слышать! Нет!

– Прекрати. Этого не может быть. – говорю твёрдо и холодно, хотя уже чувствую, что вот вот и меня вырвет.

О нет…

– Как скажешь… мне пора. – Владислав уходит внезапно резко. Словно ему самому не нравится его предположение.

Ярцев просто оставляет меня перед детской площадкой, вызвав такую бурю внутри, что я едва дохожу до скамейки.

Плюхаюсь на неё и тяжело дышу. Жмурюсь до пятен перед глазами и откидываюсь на спинку целиком.

Не знаю, сколько времени так проходит, но ко мне уже Тёма сам подходит.

– Мама! Все ушли кушать и я тоже хочу и… ма? – едва я открываю глаза, как вижу взволнованное личико сыночка.

– Ммм… всё нормально, я просто спать хочу. Ты хочешь кушать? Хорошо, пошли домой… – мне не стало легче, но я тут же поднимаюсь, чтобы Тёма не волновался.

Беру его за ручку и быстрее тяну до подъезда, пока не упала. Вот мы уже и в лифте едем и я дверь квартиры открываю.

Скидываю ужасные туфли, помогаю раздеться своему футболисту. Артём тут же идёт искать кухню. А я за ним.

– Сперва ручки нужно помыть, солнышко… – напоминаю и хватаю на руки сына, но стоит поднять его выше, разогнувшись, как аж в глазах темнеет.

Раньше он казался мне не таким тяжёлым… или это… отравление из меня все силы выбило?

– Ма! Я сам! – возмущается сын и начинает барахтаться, делая хуже.

– Там вряд-ли есть стульчик… Тёма, прекрати. Тебе неудобно будет. – с трудом доношу сына до ванной и мою ручки этой вредины. Он успокаивается только когда я опускаю его и позволяю убежать на кухню, которая была замечена ранее.

Господи… я больше не могу! К горлу подступает. Едва успеваю прикрыть дверь и податься к унитазу. Я давно не ела, особенно нормально, но выносит из меня просто всё, что может, горло сдавливает таким сильным спазмом, что на глазах слёзы проступают.

– Мама, я хочу котлеты! Котлеты! – Артём подбегает обратно к ванной, явно не найдя на кухне ничего, что он может съесть, даже если смог открыть холодильник, – Ма?...

– Не заходи! – тут же дёргаюсь к двери и закрываюсь. Я не хочу, чтобы сын видел меня в таком состоянии. Едва могу смыть рвоту и подняться на ноги, чтобы умыться, – Я сейчас выйду, подожди на кухне… и будь аккуратнее!

Я не слышу ответа, но Артём топает куда-то, оставляя меня. Спешу умыться.

Но всё тело дрожит от слабости. В прошлый раз также было… неужели я правда беременна? Я не ела ничего, чтобы отравиться.

Смотрю в зеркало, лицо стало бледным, появились синяки под глазами. Ужасна…

Открываю шкафчик рядом просто на автомате, ищу чёртовы тесты на беременность.

Нахожу сразу три и тороплюсь их использовать.

Я не готова ко второму ребёнку, я… хотела его, но тогда, когда была уверена в муже, в браке… в своей любви.

А сейчас… мой муж изменил, а брака скоро не будет, он уничтожен, точно так же, как разрушилась моя любовь, стоило увидеть Давида в халате после моей сестры.