Владислав снова молчит о сумме, просто тяжело вздыхает и едва глаза не закатывает.

– Да забей, сказал же. Ничего мне не надо. – это всё, что он говорит.

И снова повисает неуютная тишина. Я вообще не понимаю Ярцева! Он ведёт себя странно. Очень…

Хочу даже сказать об этом, но в комнату влетает Артёмка.

– Мама, я всё! – машет мой сын ручками, уже одетый в новую одежду, кроме верхней.

И не успеваю я на это хоть как-то отреагировать, как Владислав уходит первым к прихожей. Остаётся только идти за ним и быстро одеваться в остальное.

Я забираю вещи Артёмки, а своих у меня тут других и нет.

Мой малыш оказывается в детском кресле, а я рядом, чтобы контакта с Владиславом было меньше, но по итогу, пока мы едем, я вижу, что он следит за мной через зеркало заднего вида. Когда вообще успел перенастроить его так??

Не спрашиваю, лишь надеюсь, что больше так очевидно Ярцев интерес показывать не будет. Он женат и мне вообще не до этого.

Машина останавливается через пол часа во дворе ещё одного элитного комплекса. Кажется, Давид хотел заняться здесь строительством, но по итогу не вышло, не знаю, почему.

Это принадлежит Владиславу и в этом причина их вражды? Не хочу спрашивать. Выхожу из машины быстрее, меня укачало на заднем сидении.

Тошнит так сильно, словно меня действительно вырвет прямо сейчас на дорожку. Это от голода что-ли?

Я не ела довольно давно…

Едва нахожу в себе силы вытащить Артёма из детского кресла, игнорируя желание Ярцева помочь.

– О, мама, смотри! Качели! Можно? – и не успеваю даже разогнуться, как сыночек уже бежит от меня к площадке, где играют дети, – Можно??

Меня никогда так сильно не укачивало… что такое то?

– Аккуратней, Тём… – только и успеваю сказать, как непослушный уже оказывается рядом с другими пацанами примерно одного возраста и пинает мячик, с которым те играли.

Всегда же дожидался нормального разрешения, что такое? Несносный будущий футболист…

Вклинился в игру и его сразу же и одобряют как нападающего. Хочу позвать сына обратно, но чувствую касание к своему плечу.

– Вот ключи, десятый этаж и левая квартира от лифта. Когда соберёшься уехать, напиши мне, я или мой человек приедем и заберём их. – Владислав аккуратно разворачивает меня к себе и отдаёт связку ключей.

Он явно видит моё состояние, но не делает на этом акцент. И если честно, это хорошо. Я просто хочу уже лечь в кровать и чтобы меня никто больше не трогал. Никогда.

– Ладно. – киваю, просто как болванчик.

– И если что-то понадобится, тоже звони. Обязательно.

– Поняла… – снова киваю. Чувствую, как ноги слабеют, едва держусь.

Тошнит. Очень. Голова кружится и гудит. Я отравилась? Это не похоже просто на то, что меня укачало. На свежем воздухе я бы уже отошла.

– С тобой всё нормально? – спрашивает Владислав. Его голос звучит в голове каким-то эхом.

Тело невозможно слабое, но я отрицательно качаю головой.

– Я просто очень устала… все эти дни… одни нервы.

Ярцев не верит, вижу, что его лицо как-то странно мрачнеет, но он ничего не говорит. Смотрит в сторону Артёма, как тот играет.

– Может помочь тебе подняться до квартиры? – спрашивает он, – Там аптечка… могу ещё скорую вызвать.

– Нет, этого точно не надо. Просто мутит и всё. – неловко смеюсь, чтобы показать, что всё не так плохо.

Но слова Владислава меня словно поддых бьют:

– Ты словно беременная. – вот так внезапно он говорит об этом и у меня аж всё внутри замирает, – Анжелика так же себя вела на сроке в начале.

– Боже, что ты несёшь? Бред какой… – давлюсь вздохом, таращусь во все глаза на Владислава.

А потом понимаю… что это так же похоже на то, как когда я была беременна в первый раз. Меня тогда мутило и полоскало постоянно от любого запаха, от многой еды и любых нервов. Стоит заволноваться, как я бежала в туалет, чтобы очистить желудок…