– Я ничего не понимаю, мам! – я посмотрела на нее умоляющим взглядом.

– Да как тут не понять? – мама тяжело вздохнула и села напротив меня. – Яйцеклетка твоя, но отец не Костя. В документе четко прописано, что они не могут разглашать имя анонимного донора.

Я молча уставилась на стол, чувствуя, как внутри все переворачивается.

Мама сжала мою руку.

– Все будет хорошо, – сказала она тихо. – Мы справимся. Главное – это здоровье и счастье нашего малыша. А все остальное… мы переживем!

Она обняла меня, и я почувствовала, как тепло ее рук успокаивает меня.

Но в глубине души, я знала, что это будет непросто. Как теперь смотреть в глаза Косте? И как жить с мыслью, что наш ребенок не будет нашим в полном смысле этого слова?

Вопросы без ответов крутились в голове, как бесконечный вихрь.

Утром я еле смогла встать. Голова болела, силы словно покинули меня, и каждое движение давалось с трудом. Дома как будто все вымерло. На часах было около одиннадцати утра.

Я прошла в ванную, умылась холодной водой, надеясь, что это поможет прогнать остатки сна и хоть немного прояснит голову. Потом вернулась в кухню, где меня встретил только кот, уютно устроившийся на подоконнике. Он посмотрел на меня своими большими зелеными глазами и, мурлыча, потерся о мою руку. Я погладила его за ушками и почувствовала, как немного отпустило напряжение.

Есть мне не хотелось, но я решила, что чашка чая поможет мне немного взбодриться. Налила в кружку заварку, добавила немного сахара и поставила ее на стол. Пока ждала, когда закипит чайник, подошла к окну и посмотрела на улицу. Там было тихо, лишь изредка проезжали машины.

Входная дверь хлопнула, и в коридоре послышались шаги. Мама вернулась домой. Она занесла в квартиру несколько больших свертков и пакетов, которые с трудом держала в руках. Бросив их на пол, она устало вздохнула и разулась. Потом пошла в ванную, чтобы помыть руки.

Когда она вернулась на кухню, ее взгляд остановился на мне. Она снова вздохнула, но на этот раз с легкой улыбкой. Подойдя к плите, налила в мою кружку кипятка. Я не сразу заметила, что забыла о ней. Она поставила чашку на стол и села напротив.

– Привет, – сказала мама, слегка наклонив голову. – Как ты себя чувствуешь?

Я слабо улыбнулась в ответ.

– Не очень, – призналась я. – Голова болит, и вообще… будто силы закончились.

Мама кивнула, понимающе глядя на меня.

– Это нормально после вчерашнего. Давай я тебе что-нибудь приготовлю?

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Просто чаю будет достаточно, – я втиснулась в узкое пространство стола, придерживая живот рукой.

Она встала, чтобы взять что-то из холодильника. В этот момент я заметила, что под глазами у нее залегли темные круги, а руки слегка дрожали.

– Ты тоже плохо спала? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко.

Мама посмотрела на меня и улыбнулась.

– Можно и так сказать. Работы много, а времени мало. Но ничего, справимся.

Она вернулась к столу, держа в руках тарелку с бутербродами.

– Вот, возьми. Тебе надо немного перекусить.

Нехотя взяла бутерброд и поняла, что действительно голодна. Мама села рядом с кружкой кофе, наблюдая за мной.

– Что в пакетах? – поинтересовалась я.

Мама молча встала и развернула один из них, и я увидела аккуратно сложенные детские вещи: пинетки, погремушки, первые игрушки, маленькие книжки. Все это когда-то было с любовью упаковано в красивые коробочки и подарено на рождение внука. Но сейчас эти милые мелочи выглядели, как осколки разбитой мечты.

– А это то, что я дарила на рождение внука… – мама с трудом произнесла эти слова, голос ее дрожал. – Танечка была столь «любезна», что все собрала и даже помогла впихнуть в машину. Здесь еще не все, в машине остались кроватка и коляска.