– Едем? – уточняет он, а я бросаю быстрый взгляд на окна своей квартиры, где прямо сейчас работает клининговая компания.

Потоп, который как, оказалось, устроила я, даже не помня каким образом, смывает мою старую жизнь. Теперь нет пути назад. Нет прежней меня.

– Да, Влад. Едем.

– Агентство? – взгляд ледяных серых глаз, с суровым прищуром пробирается мне под кожу. Я, молча, киваю ему, и только сев в машину, выдыхаю.

Влад напоминает мне викинга. Сильный, смелый, с боевым топором в кулаке. Он немногословен и внушает неподдельный страх тем, кто не знает его так как я.

Викинг с добрым сердцем…

– Да. А потом к Татьяне Михайловне.

Дверь захлопывается. Раз и разговор окончен.

***

В спа–салоне моей свекрови царит магическая атмосфера: приглушенный свет, естественные тона в интерьере, умиротворяющая музыка природы. В воздухе витает аромат экзотических цветов и растений.

После часа в компании Кати и Лены, я расслабляю плечи в окружении натуральных камней и дерева. Мне хочется забыться, лечь на массажный стол, закрыть глаза и унестись на берег Индийского океана…

– Здравствуй, Стефания, – свекровь появляется передо мной в платье с глубоким декольте. На лице броский макияж. – Пройдем в мой кабинет?

– Здравствуйте, Татьяна Михайловна. А можно мне чашку кофе?

– Конечно, – она одним лишь взглядом просит девушку на ресепшен сварить нам по чашке кофе. – Извини, что пригласила тебя сюда. Но, я сегодня безвылазно буду здесь. Конец месяца, сама понимаешь.

– Да, я тоже только что из агентства. Новая заказчица очень требовательной оказалась.

– Ты о племяннице мэра? О Маринке говоришь?

– О ней. Вы знакомы?

Татьяна Михайловна намекает мне, чтобы я разделась, указав пальцем на шкаф с вешалками.

Я раздеваюсь, а затем следую за свекровью по коридору, стены которого украшены искусственным камнем.

– Присаживайся, где тебе удобно. – Женщина с чертами роковой красавицы голливудского кино, занимает место в своем кресле за столом. Я же постукиваю каблуком, подергиваю край блузки, раздумывая, где разместиться.

Наконец, сажусь в одно из двух кресел, стоящих напротив ее стола. Едва прислоняюсь спиной к кожаной спинке, ощущаю легкий озноб.

– Вы извините, но я очень удивлена тем, что вы захотели встретиться со мной.

Ищу взглядом опорную точку, но не нахожу. Почему мне хочется сбежать и еще утром вычеркнуть из планов разговор с Татьяной Михайловной?

– Отчего же? Ты ушла от моего сына, и я хочу знать причину.

С трудом сглатываю. Сердце на грани асистолии.

– А Дима вам не рассказал?

У них с сыном хорошие отношения. Он во всем поддерживает мать. После смерти отца, Дима становится ее единственным смыслом жизни.

И я никогда не была против их частых встреч, ужинов наедине. У меня с родителями было все кардинально иначе, и я хотела, чтобы Дима не чувствовал той боли, что и я.

Опять я о нем.

– Мой сын весь в отца. Ни за что не выпытаешь правды. Но ты же не такая? Ты мне объяснишь, с какой стати бросила моего мальчика?

Вашему мальчику тридцать девять лет…он вырос из штанишек на лямках…

– Все из–за твоей бесплодности? Верно? Ему надоело ждать, а ты не захотела стараться и менять ситуацию?

В мое сердце насильно вторгаются грязными ногами, плюют в него и гадят, даже не имея понятия, каково это жить с открытой раной.

Я медленно моргаю, ощущая тяжесть на ресницах. Пальцами раздираю сведенные до боли колени и за секунду до того, как по щеке скатывается предательская слеза, в кабинет заходит Дима.

– Я так и знал, что ты доберешься до нее! – скрежет его зубов, сопровождается рычащим голосом.