– Да, я все знаю. – От нее исходит родное тепло. Впитываю его каждой клеточкой, прижавшись к ней всем телом. Сима и Поля моя семья. Те, к кому я всегда могу приехать в любое время суток, выплакаться или отметить победу. Они обе заменили мне родителей.

Мама говорила, мне повезло. Сестры – моя нерушимая стена. Защищают меня от всех бед и невзгод. По маминому мнению, они бы с отцом давно сдали меня в детский дом и забыли, как звать, если бы не Сима и Поля.

И я каждый день благодарю этих двух невыносимых, порой сумасшедших, а зачастую очень трогательных пташек за видимое и невидимое присутствие в моей жизни.

– Ну, все, хватит. А то прохожие подумают, будто мы с тобой из этих.

Я нехотя отпускаю ее, выпрямляюсь, и Сима склонив голову, смотрит на меня с нескрываемым интересом.

– Ты красотка, Стеф. Помни об этом. И когда захочешь позвонить или встретиться со своим муженьком, подумай, что где–то ходит твоя настоящая любовь. Тот, кто никогда тебя не придаст лишь потому, что ты самая особенная женщина. Говорю тебе со знанием дела. Ко мне в салон ходят толпы сучек, от которых у меня волосы дыбом. Ты неповторима!

– Я даже не знаю, что тебе ответить.

Ветер требушит мои собранные в хвост волосы, закручивает вихри у бордюров и своими витиеватыми порывами навевает разные противоречивые мысли.

Дима моя настоящая любовь. До него я не жила монашкой и не сидела в заточении в башне, охраняемой драконом. Я встречалась с мужчинами, имела с ними отношения. Но встретив Диму, тем ненастным днем, поняла, все мое общение с сильным полом было картонным.

Я не чувствовала лихорадки, находясь с кем–то другим, дрожи в груди и животе. Бешеного сердцебиения, которое отдавалось бы в горле беспощадными импульсами.

Только с ним.

Только с ним в постели, у меня взрывались салюты, распадаясь на миллион разноцветных искр. Я хотела снова и снова переживать этот праздник чувств. И он дарил мне его не только ночью, но и в любое время дня.

– Всё, мне пора, систер, – Сима огибает меня, касаясь моего плеча ладонью, и прощается подбадривающей улыбкой. – Начинай жить с чистого листа.

Что–то потаенное прослеживается в ее словах. Улавливаю фальшивую нотку в простом пожелании. Я успеваю подоспеть к двери, пока она не захлопнула ее и не завела двигатель «Ауди» и спросить:

– Признавайся, что ты сделала?

– Ха, все–таки раскусила меня, – кривит губы, поджимая их под нос. – В общем, я переслала видео с Димочкой Польке и ему самому. Пусть знает, какое на тебя оказывается давление.

– Сима! – ударяю обеими руками по нижней части рамки, из которой поднимается стекло. – Зачем?!

– Ты слишком его любишь, и будешь тянуть лямку, жалея его нежные чувства. А он твои не жалеет! И еще, свяжись со своей знакомой и немедленно займись разводом. Я тебя обожаю, но не будь тряпкой. Окей?

Двигатель «Ауди А8» производит рычащие вибрации, под капотом рождается жизнь. Я отхожу, смотрю за тем, как Сима надевает солнцезащитные очки, причмокивает губами и спокойно выезжает с придомовой парковки.

Ты слишком его любишь…

Тряпка…

Сима права. Я десять лет люблю Диму, не замечая никаких мелких изъянов. Их просто не существует для меня. Он бог, которого я боготворю и безоговорочно чту.

Но даже боги, увы, падают с небес и становятся простыми смертными. В глубине сердца, совсем чуть–чуть, желаю ему почувствовать ту боль, с которой я живу со дня появления Эли.

Так может поступок Симы воплотит в жизнь мое желание?

Я кутаюсь в шубку, поправляю сережку, завернувшуюся за ухо, и иду к «Порше», возле которого каменной глыбой стоит Влад.