Его тело не нашли, и я так и не смогла похоронить любимого мужчину и отца своей дочери Поли, о которой он даже не успел узнать.

Диана

После смерти Олега мне пришлось пройти через ад. Его родственники выставили меня из московской квартиры, в которой мы счастливо прожили два года. Они продали ее, разделили между собой деньги, а мне с грудным ребенком пришлось скитаться по друзьям и знакомым.

Для всех я была всего лишь гражданской женой Олега, которая не имела никаких прав на его недвижимость.

Возвращаться в Вологду в тот момент уже не было смысла, так как мой отчим пропил двушку, в которой я выросла. Хотя… даже если бы и не пропил, то все равно не впустил бы меня туда жить.

Он давно пытался вытеснить меня из этой квартиры. Постоянно твердил:

– Ты уже взрослая, должна сама себя обеспечивать. Мать твоя умерла, ты мне никто, вот и давай-ка съезжай отсюда. Не забывай, что эта квартира моя, и мне решать, кто тут будет жить.

Квартира действительно принадлежала отчиму. Мы с мамой перебрались к нему много лет назад из старого деревянного дома, расположенного неподалеку от Вологды.

Этот деревянный дом, кстати, единственная недвижимость, которая перешла ко мне по наследству, но жить в нем с грудным ребенком было невозможно: печь сломана, крыша протекает, крыльцо перекошено. Да и с газом там постоянные проблемы.

Я не рискнула ехать туда.

Искала способы выжить в Москве, и в какой-то момент у меня появилось чувство, что весь мир обернулся против меня и моей грудной дочери.

Я не видела света в конце тоннеля. Осталась без жилья, без работы, без любимого мужчины и с маленькой дочерью на руках.

Думала, что не смогу поднять Полю в одиночку, но именно в этот самый темный час одна моя знакомая Ляйсан предложила вариант заработка: стать суррогатной матерью.

– Диан, для тебя это самый лучший способ поправить финансовое положение, – уверяла Ляся. – Тебе всего двадцать три, ты здоровая, у тебя есть свой ребенок, и ты идеально подходишь на роль сурмамы. Не успеешь оглянуться как пролетят девять месяцев, и ты получишь на руки огромную сумму. Плюс во время беременности тебя будут содержать, и тебе не придется думать о том, где жить и на что покупать подгузники.

Предложение было очень заманчивым, но я далеко не сразу пошла на это. Не могла представить себя в роли контейнера, вынашивающего чужого ребенка. Тем более я прекрасно знала, что такое девять месяцев носить под сердцем маленькое чудо и ожидать его появления на свет.

Я прекрасно помнила все счастливые моменты беременности: как моя доченька начала пинаться и переворачиваться, как я пела ей песенки, а она, словно реагируя на мой голос, крутилась в животе.

Несмотря на то, что рядом со мной в тот момент уже не было Олега, и что мне приходилось скитаться по знакомым, эти девять месяцев все равно стали самыми лучшими в моей жизни. Я чувствовала, что не одна в этом мире. Знала, что теперь со мной навсегда останется маленькая частичка любимого мужчины – плод нашей любви, наша доченька.

Клянусь, мои счастливые глаза было видно из космоса, когда я впервые взяла ее на руки и прижала к себе.

Именно из-за этих воспоминаний я долго не решалась стать суррогатной матерью.

У меня в голове не укладывалось, как можно отдать малыша, которого вынашивала столько месяцев. Которого чувствовала, с которым разговаривала. Ведь за это время мать и дитя становятся одним целым, поэтому мне казалось, что отдавать ребенка сразу после родов, это как оторвать от себя частичку.

В какой-то момент финансов не осталось даже на подгузники, а подруга, которая нас с Полей приютила, сообщила, что к ней вскоре приедут родственники и попросила освободить квартиру.