Каждое его слово вонзалось в сердце острым лезвием, разрывая его в клочья. Воздух застыл в лёгких, а по спине пробежал холодный пот, оставляя за собой дорожки ледяного ужаса. Перед глазами всплыло лицо Дениса – его доверчивая улыбка, обнажающая дырку от выпавшего молочного зуба, ямочки на щеках, как у отца, вихрастые волосы, которые никак не удаётся пригладить по утрам, сколько бы я ни старалась, его маленькие ручки, обнимающие меня за шею, когда я укладываю его спать. Мой мальчик, мой свет, моя жизнь… Я не могу потерять тебя. Не могу, не могу, не могу…

Мужчина же с равнодушной улыбкой, как если бы только что завершил успешную бизнес-сделку, направился к двери. Но у самого выхода он внезапно обернулся, и в тусклом свете его глаза блеснули, как у ночного хищника, готового к прыжку:

– И не вздумай обращаться в полицию. У меня везде свои люди – от патрульных до начальника вашего районного отделения. Фамилия капитана Ермилова тебе о чём-нибудь говорит? – От этих слов земля словно ушла из-под ног, а в голове зазвенел тревожный колокол. Андрей? Наш Андрей? Лучший друг Кирилла? Крестный отец моего ребенка? – Да, тот самый, крёстный Дениса. Узнаю о любой попытке – твой мальчик исчезнет в ту же секунду. И даже не надейся на защиту друзей или подобную чушь.

Боже, у кого просить помощи, если даже крестный моего сына замешан в этом? Если даже полиция – на его стороне? В какую бездну я провалилась?

Дверь захлопнулась с тяжёлым металлическим лязгом. А я медленно сползла по спинке кровати, содрогаясь от рыданий. Выбора не было. Я оказалась в ловушке, из которой нет выхода. Ради сына я готова на всё – даже если придётся продать душу дьяволу, даже если этот путь ведёт в преисподнюю.

Господи, дай мне сил. Дай мне выдержать это. Ради Дениса. Пусть со мной случится что угодно, только не дай им забрать моего мальчика. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

В замке снова повернулся ключ, звук которого заставил меня вздрогнуть и вжаться в стену. Вошёл один из бритоголовых с пакетом в руках. На этот раз его лицо не выражало ничего – ни жестокости, ни удовольствия, только механическое исполнение приказа, как у робота, лишенного эмоций.

– Одежда, документы, телефон, ключи от твоей квартиры, – бросил он, швыряя пакет к моим ногам. – Машина отвезёт тебя домой. Завтра начинаешь действовать. И помни – за тобой следят. Каждую секунду, каждый шаг. Одно неверное движение – и ты знаешь, что будет.

Он развернулся, но перед уходом добавил, почти с сочувствием, которое прозвучало настолько неожиданно, что я вздрогнула:

– И приведи себя в порядок. С такой рожей тебя даже уборщицей не возьмут.

Дверь снова закрылась с тяжелым лязгом. Я осталась одна, сжимая в руках пакет – мой пропуск в прежнюю жизнь, которая теперь превратилась в фарс, спектакль с невидимыми зрителями, наблюдающими за каждым моим движением. Дрожащими пальцами, я достала телефон – экран разблокировался, показывая фотографию Дениса на заставке. Его улыбающееся лицо, веснушки на носу, разбросанные как звезды на ночном небе, выбитый молочный зуб, создающий трогательную щербинку в его улыбке. Сердце сжалось от любви и страха…

Как объяснить шестилетнему ребёнку, что его отец, возможно, мёртв? Как жить с улыбкой на лице, зная, что каждый твой шаг отслеживается, а любая ошибка может стоить жизни самому дорогому существу на свете? Как выполнить невыполнимое задание?

Я не знала ответов. Знала только, что утром начнётся новая игра, где ставкой будет жизнь моего сына. И я должна выиграть любой ценой. Даже если эта цена – моя жизнь, моя свобода. Ради Дениса я пойду до конца адской дороги, по которой меня заставили ступить. Пойду, даже если каждый шаг будет по раскаленным углям. Пойду, даже если в конце меня ждет пропасть…