– В общем, ты ищешь своего брата, – подвел итог шериф.

– Да.

– Понимаю… Лет десять тому назад мой младший братец отправился с парнями на север, и с тех пор о нем ничего не известно, – вздохнул он. – Погиб, наверное, паршивец эдакий. Ну да ладно… И как ты собираешься его искать?

– Если честно, то понятия не имею, – признался я и вытащил из кармана конверт. В нем находилось несколько фотографических карточек. Портреты Влада Талицкого, выполненные в старинном стиле, которыми меня снабдили «на том свете». – Есть несколько фотографий, но не думаю, что они сильно помогут.

Марк посмотрел на карточки и покачал головой.

– Нет, я такого не припомню. Когда он пропал?

– Около трех лет тому назад.

– Хм… Три года назад я жил в Брикстоуне и здешние жители меня мало интересовали. Тем более что в этих краях было жарковато. Не хочу тебя расстраивать, приятель, но люди здесь чаще погибали, чем рождались.

– Понимаю, но мне кажется, он все-таки жив.

– Если ты так уверен, то будем надеяться, что так оно и есть. Поговори с банковскими клерками и барменами из салунов. У этих мальчиков хорошая память на лица, может, кто-нибудь и вспомнит.

– Спасибо, Марк! Пожалуй, так и сделаю.

– Не за что… Заходи, если что-нибудь понадобится.

– Не откажешься перекусить?

– Ты хитрый малый! Думаешь, если появишься со мной в каком-нибудь ресторанчике, то люди будут охотнее отвечать на твои вопросы?

– Даже в мыслях не было, – поморщился я.

– Ладно, не обижайся, – отмахнулся шериф. – Пошли, съедим что-нибудь. Тем более что сегодня на удивление тихо.

Мы вышли из конторы и пошли по направлению к набережной. Я проводил взглядом одного забулдыгу, который, несмотря на раннее время, был навеселе, и Марк, перехватив мой взгляд, объяснил:

– Этому пьянице можешь не удивляться. Два года тому назад он был почтенным отцом семейства, но семью убили при попытке ограбления, и он запил. Не самый лучший способ справиться с горем, но каждый волен распоряжаться судьбой по своему усмотрению.

– Да, пожалуй, ты прав. Хотел спросить…

– Спрашивай, – кивнул Марк и поднес руку к шляпе, приветствуя почтенную матрону.

Не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Надо привыкать быть вежливым.

– Часто пошаливают?

– Как тебе сказать, приятель… День на день не приходится. Бывают тяжелые дни, и тогда мы разве что не живем на улицах. Народ здесь спокойный, но перед прибытием парохода скапливается разная шваль, всегда готовая пырнуть тебя ножом.

Вот так, мило беседуя о разных душегубах и пьяницах, мы добрались до ресторанчика или харчевни, это уж как вам больше нравится. На вывеске был изображен какой-то пузатый зверь с дробовиком наперевес. Если честно, то я не особо разглядывал.

Разница между баром и рестораном была лишь в длине барной стойки. Как выяснилось позднее, это ограничение введено из-за налогов. Бары платят больше, но могут работать до двух часов ночи, а рестораны закрываются в десять часов вечера.

– Кстати, хотел спросить насчет оружия, – начал я, когда мы сделали заказ и устроились на веранде.

– Что именно тебя интересует?

– В городе есть какие-то правила, которые касаются стрельбы и прочих… развлечений?

– Хм… Как тебе сказать, Алекс… – поморщился шериф. – Будь моя воля, я бы отобрал у жителей не оружие, а ножи. Именно с помощью ножей, которые есть в каждом доме, гибнет больше всего народу. Как понимаешь, это несбыточная мечта! Приходится с этим мириться, давая зарабатывать таким парням, как мистер Кацман и старик О’Хара. Это тот самый гробовщик, которого ты видел вчера в конторе, – пояснил Марк.