Но ничего, скоро я прокачаю своё ядро и сосуды до нужного уровня, чтобы от них не отставать. Боюсь представить даже их реакцию, если они увидят или узнают про мой золотой амулет. Но это вряд ли, пределов моей комнаты он пока не покидал.

– Признавайтесь честно, что произошло, – обратился я к пациенту, когда он слезал с манипуляционного стола. – теперь уже больше нет смысла меня обманывать. К тому же это не в ваших интересах.

– Если честно? – спросил он и потупился. – Хотел спуститься по лестнице не пользуясь костылём, а лишь держась за перила, почти как обычный здоровый человек. Подумал ещё тогда – ведь не болит же! И в самом конце лестницы оступился и приземлился на ступеньку ниже как раз на эту ногу.

– Когда это было? – решил я уточнить.

– Вчера в районе обеда, – виновато произнёс мужчина. – Я потом еле до кровати добрался и почти не вставал потом, только в туалет. Даже ужинал в постели. Сегодня вроде немного полегчало уже.

– Теперь всё становится на свои места, – кивнул я. – При сканировании я нашёл небольшой вдавленный перелом на самой верхушке головки бедренной кости, где она контактирует с вертлужной впадиной.

Мужчина расширил глаза и изменился в лице. Даже немного побледнел. Я подхватил его под локоть и помог устоять, хотя вроде он не падал, так, на всякий случай. Иногда лучше проблему обозначать поверхностно, чтобы лишний раз не травмировать психику, но, чтобы пациенту лучше запомнилось, что не надо ставить над собой эксперименты, избыточные подробности не помешают. Вот и сейчас я возлагал надежды на шоковую психотерапию. И ведь врать не надо, достаточно просто озвучить всю правду, как есть.

– И что же мне теперь делать, господин лекарь? – дрожащим голосом спросил он. Сработало.

– Мне удалось исправить образовавшийся дефект, но не на сто процентов, – сообщил я. – Сустав в итоге будет нормально функционировать и болеть со временем перестанет, но больше таких подвигов в течение месяца повторять не надо. Я бы посоветовал лучше пользоваться двумя такими костылями, как ваш, это будет дополнительной гарантией, что подобное не повторится.

– Я вас понял, – подавленным голосом сказал он. – А когда теперь в следующий раз на приём?

– Пятница у нас пропадает, второго января мы не работаем, только экстренные службы, а они такими вещами не занимаются.

– Такими вещами кроме вас никто больше не занимается, – перебил он меня. – Простите, слушаю вас.

– Так вот, получается, что в понедельник. А до этого времени выполняйте мои рекомендации и берегите ногу.

– Буду беречь, Александр Петрович, – заявил мужчина. – Обязательно буду.

Несколько пациентов с банальной простудой ушли здоровыми через несколько минут после того, как вошли. Хватило небольшого воздействия широким потоком на область верхних дыхательных путей.

Потом на повторный приём пришла пациентка с деформирующим остеоартрозом левого коленного сустава. Здесь уже за несколько минут справиться не получится. Снова предстоит серьёзная работа, это очень хорошо для саморазвития.

Хромала она уже меньше, уменьшился отёк коленного сустава и количество свободной жидкости, что говорило о снижении интенсивности воспалительного процесса. Коротко поинтересовался изменениями в её самочувствии и приступил к процедуре.

На самом деле, отек костного вещества и мягких тканей значительно уменьшился. Раньше я эти изменения смог бы увидеть только на МРТ, а сейчас достаточно было просто приложить руку и не надо тебе ни УЗИ, ни рентгена, ни МРТ. Я горестно вздохнул, вот бы такие возможности врачам в моём мире, насколько проще жить бы стало. И не надо было бы терять время на все эти обследования, на которые к тому же могла быть запись на неделю или на две вперёд.