– Не возражаете, если мы подождём вас в машине? – спросил я.

– Ждите, – кивнул Готхард и, находясь в приподнятом настроении ускакал переодеваться.

Мы с Катей не без труда встали из-за стола и направились на выход.

– Кажется, всё получилось, – сказала Катя, когда мы вышли на улицу.

– Похоже, да, – кивнул я.

Всё равно я решил подъехать с парковки поближе к крыльцу. На улице разыгрался ветер и впервые вышедшему на улицу затворнику точно комфортно не будет. Катя выглядывала в сторону входа во дворец, чтобы открыть дверь Курляндскому, когда тот добежит до машины. Я ожидал увидеть на нём какой-нибудь шитый золотом камзол под старину, но сильно ошибся, дядя Гот оказался тем ещё модником. И шляпа на нём тоже была самое то.

– Ямщик, трогай! – хохотнул Курляндский, усаживаясь рядом с Катей и закрывая за собой дверь. – Знаешь, куда ехать?

– В торговый центр на Большой Конюшенной, – улыбнулся я. – Куда же ещё?

– А он за столько лет никуда не делся? – удивился Курляндский. – Когда я там был в последний раз, дела у них шли не очень хорошо.

– А теперь это лучший и самый дорогой торговый центр в Санкт-Петербурге, – сказал я.

– О как, ну значит едем туда, – снова заулыбался Готхард. – Деньги у меня есть, значит мне подходит.

Торговый центр на Большой Конюшенной удивил многолюдностью. Вроде ещё не выходной и даже не пятница, а народу полно. Потом только обратил внимание на то, что в каждом втором магазине сегодня скидки. Ну тогда понятно, даже богатые рады купить хорошие дорогие вещи, которые стоят чувствительно дешевле, чем обычно. Для нас это с одной стороны хорошо, а с другой – возможно мы далеко не одни захотим приобрести хорошее пальто.

Мы стройной шеренгой шествовали по коридорам и водили взглядом по витринам. Там слишком просто, тут слишком вычурно, здесь остались слишком большие размеры, всё как обычно.

– Вот это хочу! – воскликнул вдруг дядя Гот, ткнув пальцем в витрину, где на важного вида манекене красовалось довольно элегантное молодёжное пальто. Ценник и бирка говорили о том, что это солидная качественная вещь. Правда я никак не ожидал, что новый дизайн оценит человек возрастом глубоко за шестьдесят, который к тому же больше тридцати лет ничего подобного не видел и не покупал.

– Вы уверены? – спросил я, заглядывая ему в глаза, надеясь, что он просто пошутил.

– Ну да, а что? – удивился он. – Разве здесь что-то не так? Название этой мануфактуры я знаю, ей больше ста лет, они хорошие вещи делают, а уж если это на главную витрину выставили, значит это сейчас имеет большой спрос. Логично ведь?

– Это всё понятно, – сказал я. – Ну а внешний вид нравится?

– Вполне, – пожал он плечами, не понимая суть моего допроса.

– Значит идёмте мерять, – резюмировала Катя. – В зеркале станет понятно.

Когда Курляндский надел это пальто, у меня вопросы отпали, на нём оно сидело и смотрелось замечательно. Сам он тоже остался доволен. Только на этом не остановились, обошли все лавки два раза и купили ещё два пальто.

– Вот теперь не стыдно будет и на улицу выйти, – произнёс довольно улыбающийся Курляндский. Из торгового центра он вышел в том пальто, которое мы купили первым, ещё два нёс в пакетах. – Неплохо было бы это дело отметить.

– Послушай, дядя Гот, – начал я, скривившись, когда представил, что опять придётся что-то есть. – У меня только-только пирожные нормально улеглись и начали проваливаться. Есть совсем не хочется.

– Так я же не заставляю тебя пять блюд заказывать, – усмехнулся он. – Посидим, немного перекусим и отметим игристым мои покупки и мою свободу. Или ты считаешь повод недостаточно веским?