Я осторожно заглянула под крышку. Дома-то у меня стеклянная, прозрачная, сразу все видно. А здесь приходится приоткрывать, чтобы оценить степень готовности.
- Еще пару минут, - выдохнула я. Жрать хотелось невыносимо.
Пицца получилась отменная. Тесто хорошо пропеклось и отлично поднялось на щелоке. И вкус теста совсем не испортился. Сыр расплавился и растекся одной большой лужей по поверхности пиццы. Мясо разогрелось и пропиталось соком сыра и овощей, которые тоже стали мягкими. Да, совсем не помидоры, а какие-то незнакомые мне плоды, похожие на огурцы, но все равно вышло очень вкусно.
Пиццу мы смолотили в два счета, запивая травяным отваром. Она была такая большая, что все трое наелись. А у нас еще осталась неиспользованная обрезь. И Дилиша с теткой Лаушей решили приготовить еще две пиццы. Сами. Чтобы научиться. Урон яйцам и муке будет существенный, но девчата сказали, что утром принесут продукты, чтобы покрыть недостачу. А простоквашу никто не считает. Это тоже отходы...
Пока Дилиша и тетка Лауша смешивали тесто, я завела разговор про неизвестные флюты. Оказалось, что флюты — это те самые разноцветные сюртуки, которые поразили меня в городском совете.
Мой голубой плащ был принят местными жителями за флют, который здесь носят только аристократы. Это статусная вещь, и простому обывателю флют просто не по карману. Его шьют из особой ткани, которую получают, сплавляя между собой крылья бабочек.
И те бренды, которые так поразили меня, это названия тканей, изготовленных таким мудреным способом в разных провинциях. В каждой провинции живут бабочки своего цвета. В Лионии розовые, в Гиренде зеленые, в Алильде лимонно-желтые. И только белые бабочки встречаются повсеместно и ценятся не так сильно. А еще когда-то давно были еще голубые, как мой плащ, но вымерли.
- Знаешь, что я думаю, - спросила меня Дилиша, когда мы достали готовые пиццы и положили их остывать. Девчата хотели забрать их домой, угостить свои семьи, - тебе надо с братом моим встретиться...
Мы сидели за столом и неспешно прихлебывали травяной отвар, вприкуску с небольшими кусочками сахара-рафинада, которые Дилиша стянула из запертого шкафа через дыру в задней стенке. Сахар был под строгим учетом и полагался только для заместителя мэра и его семейства.
- С Виршей? - вскинулась тетка Лауша. - Неплохая идея. Он у вас-то парень что надо. Все при нем... А наша Сью холостая...
- Если твой брат не красавчик-секретарь господина фон Байрона, - рассмеялась я, - то я с ним встречаться не буду. Я, девчата, свой выбор уже сделала. Как увидела его сегодня так сразу и поняла, что это любовь.
Тем более зачем мне еще один неолигарх? Даже если он красавчик. Подумала я, но говорить вслух не стала.
- Неужто про Хараша говоришь? - фыркнула тетка Лауша, - вот уж нашла в кого влюбляться!
Мои подруги переглянулись и расхохотались. А я никак не могла взять в толк, что здесь смешного. Ну, красавчик же! Идеальный!
- Сью, - Дилиша прыснула, - какой мир у тебя странный. Аристократы обрезь едят, Хараш красавчиком считается...
- А что с ним не так? - спросила я, не показывая, что это неуместное веселье было обидным. Мне тоже в их мире многое кажется смешным и глупым. Но я же не ржу!
- У него же волосы белые! - воскликнула Дилиша, а тетка Лауша подхватила:
- Говорят его даже отец из семьи прогнал, как мать померла. Не смог больше этого ублюдка нагулянного видеть. Остальные браться-то у него нормальные.
- Ага, я тоже слышала... А еще говорят, отец его без наследства оставил. Сказал, чтоб проваливал с глаз долой, и никогда больше не возвращался.