Я так погрузилась в свои мысли, что совсем не обращала внимания на то, что происходит вокруг. И даже в темноте коридоров мне было нестрашно. Я дошла до своего чуланчика, толкнула дверь, вошла и, споткнувшись об что-то большое, рухнула на пол, пребольно ударяясь об это что-то...

Зашипев от боли и злости, посмотрела на большую корзину, стоявшую у порога. И откуда она тут взялась? Кто-то хотел, чтобы я убилась?! И что там внутри? С моим везением, не удивлюсь, хмыкнула я, глядя на белое покрывало, что в корзине лежит труп... или младенец, которого подкинули мне, как мэру, надеясь на безбедное существование отпрыска.

Я осторожно подползла к корзине и приподняла покрывало. Ни трупа, ни младенца, к счастью, там не было. Там лежали стопки вещей, подсвечник с боковой ручкой, большая связка толстых свечей, пара больших коробок спичек. Сверху лежал лист бумаги, на котором что-то было написано.

Чтобы прочесть написанное мне пришлось сначала установить свечу в подсвечник и зажечь огонь. В прыгающем пламени разгорающейся свечи я прочла записку: «Госпожа мэр, мне кажется, вам это пригодится. Тут постельное белье, халат, домашние тапочки и немного денег. Хараш»

Ой, божечки! Я радостно рассмеялась. Какой заботливый мужчина! Как хорошо, что в этом мире блондинов не ценят. А то бы уже кто-нибудь прибрал к рукам красавчика-секретаря. Я, напевая незатейливую мелодию, расстелила постель. Тонкие белоснежные простыни мягко и ненавязчиво пахли какими-то цветами, слегка похожими на лаванду. Длинный белый халат был мне немного великоват в плечах, Хараш явно поделился своими вещами. А вот белые, тонкие тапочки немного испортили картину... Сразу вспомнились слова фон Байрона, что там, в своем мире я померла. И может быть прямо сейчас мое несчастное тело лежит в гробу в белых тапочках... Поэтому я задвинула их под кровать. Босиком похожу.

На дне корзинки, под постельным бельем лежали большой кусок душистого мыла, стеклянный пузырек шампуня, гребешок, зубная щетка, зубной порошок, горшочек с мягким мылом, вероятно для стирки, и сверток с ватой и мягкой тканью... я фыркнула. Предусмотрительность Хараша поражала. Но это было приятно.

Деньги, несколько квадратных монет из серебристого сплава, были аккуратно упакованы в кожаный мешочек на завязках. Надо будет завтра расспросить Дилишу или тетку Лаушу о деньгах.

Я приняла ванну. Мыло и шампунь имели мужской аромат, но выбирать мне не приходилось. И я этому была рада. Вчера я, вообще, мылась без мыла. Хорошо хотя бы горячая вода текла из крана.

Чистота радовала. Я завернулась в халат, несмотря на то, что он был тонкий и совсем невесомый, в нем было совсем не холодно. Даже немного жарко. И, вообще, хорошо бы проветрить комнату. А то я уже два дня на улицу не выходила. Надо хотя бы свежим воздухом подышать.

Я подошла к окну, держа в руках свечу, и внимательно осмотрела раму. Никакой защелки не было видно, но судя по двойной раме, окно должно было открываться. Я попыталась подцепить раму пальцами и дернуть.

- Что ты тут делаешь?! - раздался недовольный голос за спиной. - и где Алмос?!

Сердце бухнуло. Я медленно обернулась. За спиной никого не было. Просто темнота. Но я снова ощущала чье-то невидимое присутствие.

- Герцог Буркингемский? - тихо спросила я. Голос немного дрожал.

- А кто же еще?! - возмутился голос. - Где Алмос, я тебя спрашиваю?

Я вздохнула. Мне было страшно, но не так чтобы сильно. Почему-то казалось, что призрак герцога не причинит мне вреда.

- Алмоса казнили, ваша светлость, - вздохнула я. - еще несколько дней назад. Теперь в городе новый мэр.