– Не дом, а проходной двор, – прокомментировал Леша, записывая время появления очередного гостя в блокнот.

– Двадцать два этажа, что ты хочешь, – вздохнул Никита. – Кстати, у вас тут кофе наливают?

– У нас самообслуживание, – хохотнул Леша. – С кофемашиной справишься? Чашки в шкафу, бери любую, кроме красной в горошек. Это Вадика, он к вещам ревностно относится.

Никита подошел к полке с кофемашиной, открыл дверцы навесного шкафа. Чашек было много, все они оказались такими разными и стояли в таком беспорядке, что у него мгновенно зарябило в глазах. Выбрав первую попавшуюся и поставив ее под носик кофемашины, он быстро оглянулся, убедился, что и Леша, и второй полицейский заняты делами, и принялся осторожно расставлять чашки: каждую переворачивал вверх донышком, чтобы в них не скапливалась пыль, большие ставил у стены, средние – посередине, совсем маленькие с краю. Так будет видно каждую, не придется рыться в шкафу. Ну и ручки в одну сторону, чтобы было удобно брать правой рукой. Оставалось надеяться, что левшей в кабинете нет.

Если бы он этого не сделал, дурацкие чашки стояли бы у него перед глазами до самого вечера, отвлекая от работы. Эта черта характера появилась у него в то же время, что и экстрасенсорные способности, и мешала жить примерно так же. И если о своем даре он еще мог молчать, то не поправлять криво висящие и стоящие вещи не получалось.

Сделав две чашки кофе, Никита вернулся к компьютеру.

– Ну что у тебя?

– Да глухо, – вздохнул Леша, подтягивая к себе чашку с ароматным напитком. – Уже почти девять утра, Алина лежит в квартире мертвой, а на третьем этаже так никто и не останавливался.