Привыкнув вечно забегать вперед, мой мозг мгновенно перемотал два следующих года и остановился в том времени, когда я буду готова уехать из Грин-Вэллей. А вдруг мы с Дуэйном действительно подходим друг другу? Вдруг у нас будет все серьезно? Что, если я не смогу уехать от него?

Я подняла глаза и увидела, как Дуэйн решительно направился ко мне. Инстинктивно я отступила, но он схватил меня за локти и остановился.

– Твоя кузина Тина… – начал он напряженным голосом.

– Да, Тина моя кузина.

– Она сама назначила такой фант – чтобы я ее поцеловал!

Я сжала губы, ощутив прилив раздражения.

– Но ты ее поцеловал, а она твоя бывшая девушка.

– Она никогда не была моей девушкой!

Мне не хотелось цепляться к словам.

– О’кей, ты встречался с Тиной, еще когда я в колледж не уехала, но твоей девушкой она не была. Так что там насчет Тины?

После паузы Дуэйн выдавил:

– Ты помнишь, с кем я встречался до того, как ты уехала в колледж?

Я процедила сквозь зубы:

– Дуэйн, ты начал что-то говорить о Тине.

Он с явным усилием собрался с мыслями.

– Тина… – Он кивнул и сделал еще шаг, нарушив мое личное пространство. – Когда я ее целовал, это ничего не значило.

– А мне вот иначе показалось.

– Нет. С ней – нет. Но с тобой… В городском клубе я сказал правду – я всегда тебя хотел. Извини, что я скрыл, кто я, но… – Его голос стал более хриплым, и Дуэйн закончил свое мучительное признание: – Я бы очень хотел, чтобы мы еще раз так встретились.

Каждый мечтатель знает, что можно испытывать ностальгию по месту, где ты никогда не был, и она может быть сильнее, чем по знакомым местам.

Джудит Турман

Я никак не могла сосредоточиться.

Даже «Путешествия по Европе» Рика Стивса я смотрела рассеянно.

И в этом был виноват Дуэйн. Его слова, губы, руки, глаза – и его член…

Член у него замечательный – по крайней мере по сравнению с другими знакомыми мне членами: толстый, длинный, гладкий и твердый как камень. Я не поглядела на него за кулисами или когда Дуэйн подбил меня на плавание в ледяной воде, однако я с удивительной ясностью помню, как он выглядел, когда мы были совсем детьми и Дуэйн обнаженным бежал за мной по лесу. А еще до этого был случай, когда мы целой компанией плескались голые в водопаде возле Бёрджеса. Я еще отметила про себя, что у Дуэйна он обрезанный – в восьмом классе у нас был «урок здоровья», он же «половое воспитание».

Я не ожидала, что зациклюсь на обрезанном пенисе Дуэйна, однако, сидя за столом в классе и проверяя внеплановые контрольные, я не могла забыть чудесный предмет в моей руке…

И меня сразу накрыло жаркой волной желания.

Как я попала в это чистилище? Да, я истекала слюной при воспоминании о его сексуальной притягательности, но дело не только в этом. Далеко не только в этом. И это «далеко» лишило меня покоя. От признания Дуэйна, что наша встреча за кулисами городского клуба была тем, чего он давно хотел, и он мечтает о повторении, я растеряла остаток разума.

Мы знакомы с самого детства. Я знала о нем все – вернее, думала, что все.

Его откровенность стала громом среди ясного неба – все равно как если бы мой кот Сэр Эдмунд Хиллари, названный в честь первого покорителя Эвереста, признался, что умеет разговаривать и сейчас вылижет меня, как котенка. В лучшем случае Сэр Хиллари милостиво позволял мне существовать, а в худшем замышлял покушение на мою жизнь. Этот наглейший трехцветный психопат постоянно перетаскивал свой лоток от унитаза к душевой кабинке, причем только когда я принимала душ.

В общем, я решила, что проклята духом великого Дж. Р. Р. Толкина за кощунственный костюм сексуального Гэндальфа и поэтому не могу перестать думать об определенных частях тела Дуэйна Уинстона и его обескураживающей гипотезе, что мы подходим друг другу.