Проклятые твари! Обнаглели и снова пошли жечь… Ну, ничего, Лина уже на пути в имение. А, значит, скоро они потеряют право гадить на его земле. Как только девушка переступит порог дома Рокфоссов.

– Жертвы? – будничным тоном продолжал расспрашивать он.

Капитан отвечал:

– Никаких. К селениям они не пошли. Выжгли кусок леса у дороги, словно предупреждение. Слава дождю, уже потушили. Но горело знатно, воистину жар был, как в преисподней.

Эдвин сжал кулаки и приказал:

– Проедемся. Возьми пятерых. Посмотрю, что нужно было этим тварям.

Батт кивнул и улыбнулся:

– Задержитесь на ночь? Сьенна только вчера вспоминала вас.

Сьенна… Пухлые губы, соблазнительное тело, и никаких обязательств. Перед Линой у него тоже нет обязательств. Можно остаться. Эдвин сам удивился, когда услышал свой голос:

– Нет. Не в этот раз.

После этого он многозначительно продемонстрировал капитану сжатый кулак. На одном из пальцев поблескивало обручальное кольцо. Лица стражников вытянулись. Эдвин развернулся и первым вышел во двор, чувствуя только раздражение.

Зачем он это сказал? Теперь будут считать, что он верен жене. А это не вяжется с его характером. Ни одна женщина не задерживалась надолго в его мыслях, а его сердце было закрыто для всех. После того, что случилось с женами его брата.

От городских ворот они свернули к имению, и Эдвин нахмурился. Сердце кольнула тревога, но он отогнал ее. Риспи не должны напасть днём. Боевая магия у Лины почти на нулевом уровне… нужно было всё-таки проводить девчонку.

К счастью, путь к месту пожара не занял много времени. Эдвин долго и внимательно рассматривал следы на дороге, а затем выжженную траву. Полосы от колес на дороге, тонкая цепочка девичьих следов среди мокрого пепла… Что Лине понадобилось здесь?

Батт негромко спросил:

– Ваша карета? Кто мог решиться ступить на то место, которое выжгли риспи?

– Моя супруга не местная, – ответил Эдвин.

После этого он призвал элементаль. На пальцах вспыхнул яркий свет. Нити послушно сплелись в тройной поисковый контур. Заклинание мгновенно накрыло нужную территорию. Эдвин постановил:

– Двое. Они будто преследовали кого-то, но следов третьего риспи или человека я не нашёл.

– Может, увлеклись погоней за оленем, – предположил один из солдат.

– Риспи? – скривился Эдвин. – Сомнительно. Но следы ведут обратно. Твари ушли за реку. Если вылезут, призову к порядку. Возвращайтесь в город. А я… поехал домой.

Стражники отвесили поклоны и вскочили на коней. Эдвин немного постоял, глядя на гору, и прошептал:

– Ничего… Лина уже в имении. Набеги прекратятся. А о том, чтобы она уехала отсюда целой и невредимой, я позабочусь.

После этого он тоже сел в седло и подхлестнул лошадь.

Лина

Я выронила камень и закрыла руками лоб, пытаясь усмирить рвущийся изнутри жар. Снова артефакт из яшмы!

Кетту вскинул мордочку и повёл носом. А затем схватил камень в зубы и понёс прочь. К лисенку будто вернулись силы. Он спрыгнул с постели, добежал до окна. Сначала вскарабкался на стул, затем на подоконник. Створка была приоткрыта, и я с удивлением наблюдала за тем, как лисёнок высунул голову в окно и разжал зубы. А затем он вернулся ко мне. Не верилось, что он по-прежнему слеп.

Я подхватила нового друга на руки и пробормотала:

– Спасибо, Кетту.

Жар медленно отступал. Я подошла к зеркалу, чтобы ещё раз рассмотреть печать. Татуировка в виде язычка пламени переливалась всеми цветами рыжего и красного. Продолжая держать Кетту на руках, я наблюдала, как печать медленно исчезает. Жар ещё продолжал ворочаться где-то внутри, но это уже могла чувствовать только я.