— Вот как… — медленно протянул он и покачал головой. — Сильный, значит, у тебя купол. Я тоже попытался, да только…

Снова вздох, и мне не особо захотелось развивать тему. У меня все же учителем был один из сильнейших чугайстров Карпат, поэтому и защита моя получше многих будет.

— А что за цветок-то? — вдруг спросил Кирилл. — На что похож был?

— На заразу, — мрачно отозвался я, тоскливо глядя в пустую тарелку. Много есть — вредно, но очень хочется. Кирилл молча выдал мне добавки и выжидательно уставился, немо требуя историю дальше.

— Мощный стебель, красноватые листья, э… — В ботанике я никогда особо силен не был, но спустя несколько минут с горем пополам все же описал ему принесенный Хвесей «подарочек». С каждым моим словом Кирилл становился все мрачнее.

— И как же ты выжил?

Вопрос был произнесен так холодно, словно я только что признался в совершении нескольких преступлений.

— Если учесть, что мы с тобой гуляли по Чумацкому Шляху и успели поздороваться с Призрачным Цимбалистом, сложно сказать — выжили или не совсем.

Кирилл нахмурился, закусил нижнюю губу, но потом медленно кивнул.

— Почти, — наконец выдохнул, — я тут совсем одичал. Просто цветок, который ты описал… это же отрута.

Я закашлялся. Кирилл протянул руку и похлопал меня по спине. Вот же дурак! Вий говорил об этом! Правда, мысли были заняты совсем другим… но все равно дурак. Ухватить горшок с дрянью и даже не задуматься. Но тут пришло недоумение. И теперь уже я смотрел на Кирилла со всей подозрительностью.

— А ты откуда про нее знаешь?

Он чуть улыбнулся, правда, совсем невесело:

— Андрей, да под Лысой горой ее же тьма-тьмущая. Бери корзинку и можешь собирать. Только время надо знать.

— То есть… — мысли бешено проносились, — ты хочешь сказать, что отруту создали не в университете?

Некоторое время Кирилл молчал, уставившись стеклянным взглядом на клетчатую скатерть.

— Не знаю, — тихо сказал он, — сразу я тоже так думал. Или врут, что вывели в универе, или кто-то сумел рассадить.

— Ну и силища, — пробормотал я. — Кстати. А ты-то как тут оказался?

— Как-как, — неожиданно раздраженно бросил он, резко встал и отошел к печи. — Перешел дорожку Вий-Совяцкому.

— Ну, это не сложно, — пробормотал я и случайно разгрыз перец — во рту вспыхнул пожар. Закашлялся, ухватил кружку Кирилла и глотнул. Однако лучше не стало, по телу пробежал огонь. Сипло выдохнул: — Ты это пьешь?

— А? Только травяной настой. Да вот случился у меня, кхм, роман со студенткой, в общем. — Он вздохнул, по-прежнему стоя ко мне спиной. — Мы старались скрывать, но куда там… Он вроде с полузакрытыми глазами и ходит, а все видит и все знает.

Кирилл вернулся за стол с большим глиняным кувшином.

— Запей, а то вид у тебя еще тот. Ну и…

— И-и-и?

— Вызвал меня, отчитал и выслал из университета. Очень быстро. На сборы дал полчаса.

Говорил он это с непроницаемым лицом, но видно, что нелегко слова давались. Я уже готов был перевести тему, но сам Дидько за язык дернул.

— Как ее зовут?

Кирилл хмуро на меня посмотрел, потом на свои сцепленные в замок пальцы и тихо произнес:

— Таня. Багрищенко.

***

За окном разгулялась непогода: плясала метель, завывал ветер, стекло разрисовал причудливыми узорами мороз. Передали штормовое предупреждение, никого не выпускали в город. Обидно до чертиков, собирались же сходить в гости к Трамвайщику.

Танька тоже была не в настроении, молча уставилась в какую-то книжку в яркой обложке. Присмотревшись, я чуть не присвистнула: любовный роман. Не припомню, чтобы она когда-нибудь такое читала.